Фронтовое небо
Шрифт:
Враг, потеряв такие силы, развернулся на восток и со снижением, чтобы побыстрее разогнать скорость, начал уходить к границе. Приказ есть приказ: границу нам не перелетать. Хорошо, что комиссар Матвеев вовремя привел шестерку "ишачков" и начал преследовать самураев.
Мне, конечно, не терпелось узнать эксплуатационные характеристики самолета в боевых условиях.
– Машина - наилегчайшая, маневренная, превосходно слушается рулей, принялся хвалить "Чайку" Сергей Грицевец. - Правда, четыре пулемета ШКАС не ахти какой подарок, но все же лучше, чем два пулемета на японских истребителях. Войну, Иван, мы выиграем!
А
25 июля японцы прекратили наступательные действия и перешли к обороне. Чтобы завоевать господство в воздухе, они перебросили к Халхин-Голу своих лучших летчиков из Китая, но успеха не добились. Только с 23 июля по 4 августа наши воздушные бойцы сбили 116 самолетов противника!
В августовские дни интенсивность воздушных боев резко возросла. Командир 22-го авиационного полка Григорий Кравченко покидал кабину лишь затем, чтобы немного перекусить, размяться, да снова в бой, И вот однажды Григорий увидел пару вражеских истребителей, жмущихся к высокой кромке облаков. "Обману противника на его же хитрости", - решил майор и направил свой самолет к облакам. С первой же его атаки задымил один японский истребитель, переваливаясь с крыла на крыло. Кравченко проследил за его падением, не сомневаясь, что и второй самурай последует следом. Но, выполняя боевой разворот, майор заметил, как к его хвосту пристраивается новая пара вражеских И-97. "Допустить такое!.." - с горечью подумал опытный истребитель и, резко дав рули на ввод в штопор, закрутился в беспорядочном падении. "Один... два... десять... - машинально отсчитывал он витки, - пора бы выводить, земля близко..." Поставил рули на вывод - самолет послушно прекратил вращение и перешел на пикирование.
Недовольный исходом такого поединка с самураями, на бреющем полете майор Кравченко взял курс на свой аэродром. Вдруг мотор чихнул один раз, другой... Григорий взглянул на бензомер и ахнул - стрелка прибора поколебалась на нуле и замерла. Горючее кончилось. Самолет продолжал планировать еще несколько секунд, потом коснулся колесами земли и побежал по лощине между двух сопок.
Но вот машина остановилась. Выбравшись из кабины, Кравченко поднялся на сопку, осмотрелся: кругом, насколько хватало глаз, раскинулась степь - без конца и без края...
А в это время у нас в штабе напряженно звонили телефоны - со всех аэродромов отвечали одно и то же: "Не садился", "Не приходил"... Тогда Смушкевич приказал группе Грицевца вылететь на поиски летчика. Разбившись на пары, истребители принялись прочесывать прифронтовую полосу, но ни многоопытные Смирнов с Грицевцем, ни их товарищи так и не обнаружили самолета Кравченко.
Оканчивалась тревожная ночь. На рассвете с переднего края противника заработали громкоговорители: японцы уверяли, что русский летчик майор Кравченко добровольно сел на японскую территорию, сдался военным властям и сделал заявление для печати, в котором призывает советских летчиков следовать за ним. К середине дня японцы разбросали листовки, в которых также сообщали, что майор Кравченко перелетел к ним. Никто из нас, конечно, не верил, что Григорий мог изменить
Почти трое суток, томимый безумной жаждой, брел майор Кравченко по опаленной жгучим солнцем степи. На исходе третьей ночи летчик добрался до аэродрома Прянишникова. Еле держась на ногах, Григорий нашел еще в себе силы пошутить:
– Пропажа прибыла в полном порядке!..
Мы долго потом ломали голову: каким образом японцы узнали, что после боевого вылета не вернулся командир 22-го истребительного авиаполка? Наш комкор умел разгадывать и не такие ребусы. Он уверенно сказал:
– Противнику удалось подключиться к телефонной сети и подслушать наши тревожные звонки, когда майор Кравченко пропал без вести. Этим и воспользовались...
* * *
Наступила пора завершающих схваток с врагом. Смушкевич вызвал на совещание командиров полков, групп и рассказал об обстановке на фронте.
Японское командование на конец августа 1939 года планировало "генеральное наступление". В срочном порядке перебрасывались в район боевых действий новые части и соединения Квантунской армии, одновременно создавалась прочная система укреплений на восточном берегу Халхин-Гола. 10 августа была сформирована 6-я армия во главе с генералом Огису Риппо. В ее состав входило 75 тысяч человек, 500 орудий, 182 танка, более 300 самолетов. На эту армию возлагалась задача уничтожения советско-монгольских войск.
У нас к тому времени насчитывалось около 57 тысяч человек, 500 танков, 385 бронемашин, 542 орудия и миномета, 2255 пулеметов и 515 боевых самолетов.
Особое внимание уделялось организации взаимодействия советских войск с монгольской Народной армией. Монгольскими войсками руководил маршал X. Чойбалсан, большую работу в эти напряженные дни проводил Ю. Цеденбал - ныне Генеральный секретарь ЦК МНРП, Председатель Президиума Великого народного хурала, Маршал Монгольской Народной Республики.
По замыслу советско-монгольского командования нашим войскам предстояло сковать японские войска с фронта, двусторонним ударом по флангам окружить и уничтожить противника между государственной границей и рекой Халхин-Гол. Операция готовилась в строжайшей тайне, с широким применением оперативной маскировки, дезинформации. Наша авиация до артиллерийской подготовки должна была произвести одновременный удар скоростными бомбардировщиками по боевому расположению противника, а перед началом атаки планировалось выполнить повторный налет - по артиллерии и скоплению его войск. Истребительной авиации предстояло прикрывать действия скоростных бомбардировщиков и наземные войска, вести разведку и быть в готовности к удару по подходящим резервам японцев.
На четыре дня советско-монгольские войска упредили противника. 20 августа 1939 года, в воскресенье, 1-я армейская группа перешла в общее наступление по всему фронту.
Надо сказать, в этот день успешно работала особая группа истребителей-ракетоносцев под командованием летчика-испытателя капитана Н. И. Звонарева. В нее входили старший лейтенант Семен Пименов, лейтенанты Владимир Федосов, Иван Михайленко, Тимофей Ткаченко.
Испытанием боевых ракет Николай Иванович Звонарев нанимался с 1935 года. Два года спустя 82-миллиметровые реактивные снаряды были приняты на вооружение истребителей. И вот несколько И-16, вооруженных этими ракетами (по восемь на каждой машине), проверяли действие нового оружия в боевой обстановке.