Фрося. Часть 5
Шрифт:
Ладно, что терзать понапрасну душу, хотя кто его знает, может партийный босс, узнав и оценив по достоинству всю историю, связанную с его сестрой, проживающей в Израиле, в хорошем смысле повлияет на Стаса.
Фрося опять надела на нос очки.
"...Милая доченька, если я правильно поняла, то в ближайшее время мне придёт тот вызов, о котором ты пишешь в открытке, а, что мне дальше с ним делать, объяснит мне, по всей видимости, Андрей.
Доченька, пишу эти строки, а сердце буквально выпрыгивает от волнения из груди и не даёт сконцентрироваться на многочисленных
в Израиль.
Даже не знаю, когда лучше к вам приезжать, я имею в виду, время года, ведь у вас говорят очень жарко, а я не привычная к высоким температурам воздуха.
Пока не знаю, сколько времени мне можно будет находиться у вас в гостях, но немного опасаюсь, а не буду ли я обузой, в том плане, что вы все работаете и в первую очередь, конечно, ты.
Про вещи, которые надо брать с собой и какие у вас хорошо котируются подарки, приобретённые здесь, у меня ещё будет время выяснить, но мне кажется, что это такая ерунда, по сравнению с тем, что я скоро тебя увижу и прижму к своей груди.
Анюточка, пойми меня правильно, приехав в Израиль, я, безусловно, захочу встретиться с
Ицеком.
Но не об этом речь, встречу с моим старым другом ты мне устроишь, даже не сомневаюсь, а дело в другом - Ицек, когда уезжал в Израиль, оставил у меня на хранение свои ордена и медали, полученные на войне и я, больше чем уверена, что он хотел бы их получить обратно, но я не знаю, имею ли право их провозить, может ты выяснишь это у себя.
Ты, наверное, знаешь, что Сёмка очень давно хочет приехать к тебе в гости, но он теперь работает на такой работе, что ему даже заикаться не стоит на эту тему, в ту же минуту, как
только обмолвится, тут же вылетит оттуда с треском.
Андрей мне сказал, что даже если он уволится оттуда, всё равно его не выпустят, по крайней мере, пять ближайших лет.
Что-то я тут разболталась не в меру, об этом хватит.
Про Андрейку ты скорей всего знаешь больше, чем я, ведь к моей радости, вы с ним регулярно переписываетесь.
Вот, казалось, что это письмо у меня получится длинным, предлинным, а на самом деле, мне о себе и писать нечего.
После известных тебе событий пятилетней давности, связанных с отъездом Марка и последующим после этого моим заточением, казалось, что мне никогда не удастся насытится спокойной жизнью, так оно и было почти все эти годы, а вот, нынче я что-то захандрила, и поездка в Израиль явится для меня хорошей встряской, только очень волнительно, ведь прошло десять лет, как мы расстались и обе, скорей всего, изменились.
Ты стала совсем взрослой, а я, ну чего греха таить, почти старушкой.
Анютка, ты писала, что Рива перенесла тяжёлую операцию на сердце и меня очень волнует её самочувствие.
Ведь мы, наконец, встретимся, а нам есть, что с ней обсудить и о чём друг другу поведать.
Пишу эти строки, а слёзы непроизвольно катятся из глаз, ведь мы оказались двумя матерями у одной дочери, дважды передавая её из рук в руки в самые опасные для неё
моменты жизни.
Мне сейчас стыдно вспоминать, как я после войны разыскивала твоих родителей, а сама совсем не хотела отпускать тебя от себя.
Бог мне судья, но на мне нет греха, я не отринула
Милая доченька, нет у меня больше моральных сил, доверять свою душу бумаге, я уже начала жить мыслью о нашей скорой встрече, о которой ещё недавно и не смела мечтать.
Пока мысленно обнимаю и целую, твоя мама."
Фрося несколько раз перечитала своё получившееся неказистым послание к дочери и осталась им совершенно не довольна, вышло как-то сухо, будто выжимала из себя эти корявые строки, хотя так оно и было, нынешнее настроение явно отразилось на тоне письма.
Глава 11
Воскресенье мало чем отличалось от вчерашнего субботнего дня, только не надо было готовить обед и писать письмо к дочери и от этого было ещё муторней.
Предыдущий год, что она прожила без Семёна, привёл к тому, что она почувствовала нехватку рядом закадычной подруги.
Фрося часто ловила себя на мысли, что Настя очень хорошая женщина, отзывчивая и сердобольная, умеет, когда надо смолчать и выслушать, а если требуется и поддержать разговор, не мешая выговориться, но совершенно не интересуется театром, концертами и даже кино.
Можно было бы сейчас проехаться к ней и просто побыть рядом, помочь чем-нибудь по хозяйству, да и просто посидеть вместе у телевизора, но и тут прокол, машину она ведь отдала ребятам.
Почти восемнадцать лет Фрося уже живёт в Москве, но до сих пор так и не обзавелась хорошей подругой близкой ей по духу.
Хотя, надо сказать, для этого не было долгое время особых причин и возможностей.
Восемь лет она прожила бок о бок с мамой Кларой, которая ей полностью заменила всех подруг на свете.
Потом был Марк, который затмил всё вокруг, о каких подругах при нём вообще могла идти речь.
Ну, а потом после тюрьмы она долго зализывала раны от разлуки с любовником и от шока, полученного от следствия и камеры предварительного заключения.
Нет слов, постоянная спокойная работа отвлекала её от скучных будней, а вечерами и в выходные дни она научилась проводить время возле телевизора и с книгой в руках.
Зарплата у неё была не большая, но это её совсем не тяготило, те запасы, что у неё остались от торговых махинаций во времена Марка с лихвой компенсировали её нынешние небольшие запросы.
Все её дети были обеспеченными людьми, даже Семён уже год, как не нуждался в маминой денежной помощи, хотя во время его наездов в Москву она ему ненароком слегка подкидывала, конечно, не деньжата, ведь он их бы никогда у матери не взял, а модные вещи, которые в Новосибирске было не достать.
Когда Семён вернётся в Москву, а это может произойти, примерно, через два года, то она постарается тут же справить ему автомобиль.
Ну, где же они, в конце концов, уже скоро семь вечера, вчера даже не соизволили позвонить, паршивцы эдакие, разве нельзя было предупредить мать, что не явятся ночевать.