Фрося. Часть 6
Шрифт:
– Да, не хило я отходила, ну, открой свои зенки, целы хотя бы они у тебя.
Митька с трудом попытался открыть глаза, что доставило ему огромные муки, но сквозь кровавое месиво Фрося всё же поймала на себе осмысленный взгляд.
– Тьфу ты, хоть этот грех на душу не взяла, вочи твои бесстыжие не выколола.
– Слышишь баба, вали отсюда, ведь приду толком в себя, задавлю шалаву.
Фрося прижигала зелёнкой многочисленные раны, нанесённые ею на лицо мужчины и, видя, как он морщится от боли, ухмыльнулась:
– Что Митенька, больненко? А думаешь Насте твоей не было больно, когда кулачищами своими махал? А, каково было бы мне, если бы не подвернулась в нужный момент метла, не думаю, чтобы ты
Митька с помощью женщин со стоном принял сидячее положение и прислонился к Насте. Фрося сквозь прищуренные глаза внимательно осмотрела супружескую пару.
– Так, ребята, я поехала, а вы уже сами разбирайтесь между собой, но запомни Митенька, ещё раз поднимешь руку на Настю, подкуплю бандитов, и они из тебя сделают отбивную котлету, а то и вовсе изуродуют, ты понял меня или повторить?
– Понял, жили когда-то без тебя и дальше проживём, но ты бля, авторитет.
Фрося поднялась с колен, отряхнула небрежно налипшую грязь с юбки, и, не оглядываясь, пошла к своей машине. Открыла багажник, пошарила в баулах, вытащила на белый свет модную по нынешним временам "Локосту" и напялила на себя тёплый свитер прямо на разорванную кофточку. По-прежнему, не оглядываясь, села на водительское место и поехала домой. Автомобиль покрывал километр за километром, а Фросе было даже тяжело думать, болела каждая мышца, про душу вовсе говорить нечего было, потому что дальнейшее общение с Настей не представлялось возможным. Нет, она не осуждала и не обижалась на подругу, трудно даже было представить, что та могла стать на её сторону в сложившемся положении. Фрося уедет, как она это сделала сейчас, а Митька останется, а физических и моральных сил противостоять этому подонку у женщины не было. Очень хотелось бы, надеяться, что Митька после изрядной взбучки, устроенной Фросей, и её предупреждением, не будет сильно третировать жену, всё же угрозы были вразумительными, а решительность женщины не подвергалась сомнению. Каким, однако, длинным оказался этот день. Фрося подъехала к своему дому уже в глубоких сумерках. Сразу же завела машину в гараж и, взяв с собой только пакет с ценностями и деньги, проскользнула в подъезд, очень желая, не попасть на глаза досужих соседей, вид то у неё был далёк от оптимального. Что она будет делать с оставшимся товаром, подумает позже. Насте за него она не была должна, всё куплено за её собственные деньги, но очень не хотелось выходить с ним опять на толкучку, хотя в последнее время, сложилось такое впечатление, что вся страна занялась торговлей. Пока поднималась на лифте, на двенадцатый этаж, все мысли были обращены к горячей ванне, она ею тут же и воспользовалась. Лёжа в ванне с пышной шапкой пены от соснового экстракта, Фрося кажется, чувствовала каждую, свою стонущую мышцу на теле, в её то возрасте и такие встряски. Хотя, когда она взяла в руки метлу, разве она думала о возрасте, о статусе женщины или ещё о чём-нибудь, за неё работал инстинкт самосохранения. Неожиданно мысли переключились совсем на другое. Так уж сложилось, что приход к власти Михаила Сергеевича Горбачёва совпал с горем, связанным с исчезновением в горах Афганистана, любимого Сёмки. Боже мой, как много свалилось тогда в одно и тоже время - переезд от неё Тани в свою купленную и отремонтированную большую квартиру, последние месяцы беременности невестки и полное отсутствие вестей от Семёна. Она всячески поддерживала и подбадривала Таню, понимая, что в её положении крайне нежелательно нервничать и переживать, но сама не находила себе место. С помощью Карпеки, который подсуетился среди своих преферансистов, она, в конце концов, попала на приём в какой-то особый отдел при Комитете Государственной Безопасности, где учтивый сотрудник сообщил ей под строгим секретом, что ещё в январе вертолёт, в котором летел Семён Вайсвассер был сбит душманами и он упал в какое-то ущелье. Через несколько дней наши части заняли этот район и обнаружили разбитый вертолёт и три трупа наших военных, ещё двоих летевших в нём не оказалось, в том числе и её сына.
глава 5
От боли в теле и тоски на душе Фрося в эту ночь долго не могла уснуть. Прислушиваясь к саднящим мышцам и к печальным мыслям, она почти до утра не сомкнула глаз, то, беря в руки книгу то, откладывая обратно на тумбочку. С рассветом в окно подул свежий ветер, на высоком тополе, доходившем почти до её окна, запели птицы и она, наконец, погрузилась в сон. Сквозь туман крепкого
– Да.
– Мама Фрося, наконец-то, я думала с ума сойду, всё утро наяриваю и Валерий Иванович второй день связаться не может, а тут ещё тётя Настя позвонила и какие-то страсти понарассказывала...
Фрося перебила строчившую, как пулемёт невестку:
– У меня зубная паста во рту, перезвоню.
Ну, с Настей всё понятно, а вот чего Валера вдруг проявляет такую настойчивость, надо выяснить срочно. Первым делом она позвонила в кооператив Карпеки, так называлось небольшое помещение, которое он снимал в новом павильоне невдалеке от Кузнецкого моста, но там телефон молчал. На всякий случай набрала его домашний, трубку сняла Галка.
– Галочка, привет, ты не знаешь случайно, чего меня так настойчиво Валера разыскивает?
– А, Фрося, привет, привет, сама спрашивай у этого пьяного идиота.
И после невнятных пререканий, доносившихся в трубке, она, наконец, услышала голос друга.
– Фросенька, ты куда подевалась, у меня такой облом, впору задавиться.
– Валера, что происходит с тобой, ещё нет двенадцати, а ты уже на рогах?
– Ну, хорош уже меня воспитывать, хватит мне и Галки, лучше послушай, какая тут история.
– Давай, давай свою историю, тут и от своих голова кругом.
– Представляешь подруга, вчера с утречка сижу себе в своей канторе, спокойненько крою босоножки и вдруг, заходят два амбала и заявляют, что они теперь будут моей крышей, а за это я им должен стольник в месяц отстёгивать. Ты, слышишь, какая пельмень, можно подумать, у меня эти стольники на огороде растут?!
– Валера, давай короче, а то до сути ты и до вечера не дойдёшь.
– А какая тут суть, я возмутился, а они перевернули мой стол, разбили о стену телефонный аппарат и заявили, что если через три дня не заплачу за крышу, то предупреждать больше не будут, а, что будет, узнаю потом.
– Ну, и, что ты решил?
– Фроська, что ты под дурочку играешь, ведь поэтому я тебя и разыскивал, чтобы посоветоваться.
– Валера, нечего тут советоваться, нынешняя жизнь пошла по другим правилам, а их сейчас не мы диктуем, надо платить, если хочешь и дальше работать.
– Фроська, ты что опупела, я ведь ментам отстёгиваю, а теперь, что и этим бандитам платить? А, ты знаешь, сколько мне надо пахать, чтобы этот стольник заработать, лучше бы я и дальше в ателье сидел...
– Валерочка, а ты вспомни, что я тебе говорила, когда ты кинулся в эти новые игры.
– Помню, помню, что нельзя начинать игру, не зная до конца всех правил.
– Ну, так вот, или принимай правила, или сходи с дистанции.
– Ах, подруга, я думал, ты дашь дельный совет, а платить бабки я и без тебя знаю, как и кому, только не знаю, где мне их брать.
– Валера, хочешь дельный совет?
– Конечно, хочу, слушаю внимательно.
– Подавайся в бандиты или стой на базаре и продавай вместе с Настей шмотки и всё, что в руки попадётся, сегодня это лучший бизнес для тех, у кого нет стоящих крыш и мозгов.
– Ну, подруга, ну, Фросенька, от тебя я таких слов не ожидал.
Фрося прервала стенания друга:
– Валерочка, ты же знаешь, как я к тебе хорошо отношусь, всё, что я тебе сейчас наговорила, то не со зла, просто возьми себя в руки и обдумай хорошенько дальнейшие свои действия, не зря говорят, что против лома нет приёма. Валерочка, лом сейчас в руках у бандитов всяких мастей и у проворных людей, которые знают кому и сколько отстегнуть, наступило время Марков и ему подобных.