Фрязино
Шрифт:
– Не за что. Подожди, – Ростислав шагнул к машине и стал всматриваться в темную землю. Оба оброненных магазина нашлись почти сразу, и он с облегчением уложил их в разгрузку. Особенно жалко было бы полного. Три десятка патронов – немыслимая роскошь, чтобы потерять их просто так.
Со стены вновь закричали, но теперь уже не тревожно, а откровенно панически. Пусть опасность в этот раз заметили раньше – но нынешнего врага с крысособаками было не сравнить. Со стороны леса прямиком через поле длинными скачками двигался жук-медведь. Наверно, он и потревожил стаю в лесу,
Подкрепление застыло на половине дороги. Вроде надо было выручать своих, помочь затащить внутрь крепости хотя бы раненых, – но не каждый был готов проделать это ценой собственной гибели. Стрелами шкуру такого хищника не пробьешь, копьями ничего ему не сделаешь, да и мечи – штука довольно бесполезная. Да что там стрелы! Еще вопрос, нанесешь ли ему реальный вред пушечным ядром! Которым, кстати, попасть в проворного монстра очень и очень трудно.
– Уходим! – Изяслав уцелел в предыдущей схватке. Надо отдать ему должное: он не забыл, что быть главным – это в первую очередь отвечать за всех. – Быстро смотрите, кто ранен, если не безнадежный, хватайте, и бегом!
Стволы БМП все еще были обращены к предыдущим целям. Еще вопрос, смотрели ли сейчас Рамзан и Влад в сторону леса! После случившегося доверия к горожанам не осталось, и логичным казалось следить за подкреплением и верхом стены. Тем более, стая уже побеждена.
Катя застыла. Ее глаза были наполнены ужасом. С ранеными ли, без них – до ворот можно и не успеть. Это с крысособаками хотя бы сражаться можно. Кто-то из ее товарищей уже бежал со всей силы в гору, и лишь человека три пытались выполнить приказ Изяслава и выбрать из валяющихся тел тех, кто при определенных условиях еще может выжить.
– Сейчас! – скорее девушке, чем остальным, выкрикнул Ростислав и запрыгнул на броню. Улугбек, прихрамывая, заспешил к другой машине.
– Рамзан! – разведчик пару раз ударил по люку прикладом автомата. – Открывай! Там жук-медведь пожаловал!
– Где? – люк приоткрылся, и наружу высунулась голова Рамзана. Повернулась, и из уст невольно вырвалось: – Ух ты!
Башня сразу стала разворачиваться на цель. В принципе чудовище представляло опасность даже для бронированной машины. Раздавить ее или разломать оно вряд ли могло, но вот погнуть ствол, снести наружные приборы – наверняка.
Все-таки в самой Москве такие жуки попадаются редко.
В отличие от других, не менее опасных тварей…
Глава 12
Первый голод был утолен, и сидеть за столом стало вроде как и не обязательным. Кое-кто из горожан вставал, подходил к друзьям и знакомым, коротко разговаривал с ними и лишь затем возвращался на место. У разведчиков знакомых здесь не было и быть пока не могло, а между собой обмениваться полученной информацией было пока рано. Сначала надо накопить ее.
Лишь Лина все косилась на Кирилла, восседавшего в окружении женщин и явно пользовавшегося
– Спасибо! Я была уверена, что ты меня найдешь, – фраза прозвучала чуть громче, чем если бы была предназначена лишь для ушей киборга. Пусть знают, что ничего никому больше не светит!
– Михаила благодари. Он тут старший.
– А я хочу тебя, – объявила Лина.
Она явно ждала расспросов и сочувствия, но вместо этого Кирилл сказал:
– Не надо было из машины вылезать. Ведешь себя…
– Меня Денис вытащил. После подрыва. Я ничего не соображала.
– И ему тоже. Лишние проблемы. Словно больше делать нечего! – в тоне было больше равнодушия, чем возмущения.
Соседки Кирилла по столу оценивающе взглянули на Лину. У них были весьма серьезные преимущества. Все-таки, странствия имеют весьма существенные минусы. Даже помыться в скитаниях толком негде. Потому разведчица шайнов проигрывала за счет грязных, порядком спутанных волос, потеков на лице, замаранной одежды. Справедливости ради, интереса Кирилл не проявлял ни к кому.
– А почему ты говоришь о себе «смиренный воин»? Разве воин бывает смиренным? – в глазах соседки Михаила сияли веселые искорки.
– Смиренный воин Господа, – поправил ее разведчик. – Так у нас принято обозначать монахов. В бою ни о каком смирении речи нет, но жизнь не ограничивается сражениями. Просто Господь в данный момент ждет от всех, чтобы они были воинами и сражались за возрождение человечества.
– Ты – монах? Но я слышала на уроках, что монахам многое было нельзя.
Вот так из случайных фраз и черпается информация. Например, о том, что в городе тоже имеется подобие школы. Ничего удивительного. Общество обязано передавать из поколения в поколения хотя бы минимум знаний, чтобы не выродиться. И из общей истории тоже. Сколько правды в уцелевших крохах памяти – вопрос иной. Но все-таки…
– Это было очень давно. Еще до последней войны. А потом многое переменилось. Например, при ограниченном количестве уцелевших людей нам просто грозит вырождение. Потому никакого целибата, – улыбнулся Михаил и, видя, что словечко оказалось непонятым, пояснил: – Никакого обета безбрачия на данном этапе быть не может.
– Это радует, – многозначительно отозвалась Татьяна. – Не хочешь посмотреть, как мы тут живем? Я могла бы показать тебе свою комнату. Это здесь же, в этом доме. Я – племянница мэра.
– Комнаты, наверно, везде одинаковы… – неопределенно протянул смиренный воин Господа.
Он как раз смотрел на Лину, застывшую рядом с киборгом.
– Разве? Вот в твоей что?
– А что там может быть? Кровать, стол… Личных вещей у нас немного. Одежда да оружие. Больше ведь и не надо.
– Как? – Татьяна удивилась вполне искренне. Следовательно, ситуация здесь несколько иная, и какая-никакая личная собственность водится.
И тут где-то далеко послышались выстрелы. Город маленький; в зале гудели голоса, но пулеметная стрельба пусть и не перекрыла их, но все-таки была слышна.