Фуллер
Шрифт:
Дарина, устроив детей, подошла ко мне ближе. Ее волшебные руки тут же легли на мой затылок. А я лишь подался вперед, обнимая девчонку за талию и прижимаясь к ее животу лбом.
Это ли не кайф? И сегодня мне чудилось, будто этот кайф стал еще острее.
Ведь Дарина стала Фуллер, сменила фамилию и надела обручальное кольцо, купленное мной.
— Я, кажется, старею, — признался я, улыбаясь.
Мои руки давно нырнули под длинную юбку девчонки. И даже под дулом пистолета хрен бы я спустился к гостям.
— Почему
— Хочу разогнать гостей нахрен, — пробормотал я. — Пусть пацан там рулит. Нам и здесь хорошо.
— Пацан уже не самый мелкий среди Фуллеров! — тихо заржал Феликс, появляясь в детской. — Но так и быть, валите. Присмотрю за всеми до самого утра.
— Тебя забыли спросить! — фыркнул я, поднимаясь вместе с Дарей на ноги.
Я прекрасно выучил расположение комнат, мебели и всех дверей. Безошибочно мог пройти из детской в нашу с женой спальню. Где мы и оказались, как только я вышел в коридор.
Даря с готовностью сбросила платье, судя по легкому шороху одежды. Ее тело ничуть не изменилось, мои руки это подтверждали. А мое тут же откликнулось, стоило представить, какая у меня девочка красавица.
Но я понимал, что Дарька, пусть и молчит, а все еще не восстановилась после родов, да и устала за сегодня.
Стащил рубашку через голову и подошел к кровати, крепко держа хрупкую ладонь в своей руке.
Лег, заставляя девчонку устроиться рядом.
— Фуллер, ты охренел?! — возмущенно прошептала Дарина, когда поняла, что я вот-вот вырублюсь, перебирая пальцами ее волосы. — Феликс нас освободил до утра! А ты спать?
— Какая ты стала ворчливая! — понял, что готов рассмеяться в голос. — Настоящая жена.
— Сам виноват! — фыркнула девчонка, а я придержал девичью талию, когда Даря устраивалась на мне сверху.
— Твою ж мааать! — сквозь зубы выдохнул я. А Дарина рассмеялась. Чертовка!
Исай, как и обещал, провел в детской всю ночь. А наутро я услышал громкий плачь. Дарина тут же подскочила с постели, собираясь мчаться к детям.
— Лежать! — скомандовал я. — Исай справится.
Дарина вернулась в постель. А я, наоборот, пошел помогать брату. Помощник из меня, разумеется, хреновый. Но ведь учиться надо.
В детской вовсю суетился Феликс, судя по запаху, менял подгузники пацанам. Одновременно со мной в коридор вышла Проня, которая вместе с Верняковым постоянно жила с нами. Вроде как на первое время, но нас с женой устраивало присутствие этой парочки. Да и места хватало на всех. Дом был просторным.
— Держи, папаша! — скомандовал Исай и вручил мне пацана. — Тим готов. Проня, будь другом, Ромку переодень. А то Фуллер-третий меня всего уделал.
— Как скажешь, слабак! — рассмеялась Прасковья, протиснувшись мимо меня.
А я стоял в ступоре. Держал сына и не понимал, что
— Фул, ты чего? — заметила Проня. — Будешь отключаться, ребенка отдай!
— Нет, не буду, — пообещал я, опуская голову вниз.
Все было размытым, темным или серым. Поднял голову в сторону, где было окно. Светлое пятно.
— Даря! — громко крикнула Прасковья. — Ты чего с ним ночью сотворила? Опят шокером? Что-то наш молодожен притормаживает слегка!
Понял, что Дарина уже здесь, рядом со мной.
Осторожно передал Тимура в ее руки. А сам прикрыл глаза. Боялся надеяться, поверить в свое выздоровление. Уже привыкал к мысли, что у моих детей отец — калека. Но…
— Матвей? — взволнованно произнесла Даря.
А я затряс головой. Штормов прав, я — везучий сукин сын!
Полгода меня мурыжили коновалы, многих из которых притаскивал старикан Стальберг. Зрение вернулось не сразу. Да и не вернулось на все сто процентов. Но я никогда не забуду тот день, когда после очередного курса лечения в палату пришла Дарина.
Открыл глаза. А моя девчонка рядом. Вероятно, я бы рыдал, если бы не ее счастливое и улыбающееся личико.
— Сколько пальцев, Матвей? — прошептала она, наклоняясь к моему лицу и тряся ладошкой перед моим носом.
— Сколько есть, все мои, — ответил, накрывая ладонью ее затылок и притягивая к себе ближе.
— Твои! — рассмеялась Дарька. — И немного пацанов! Они тоже претендуют на мои органы.
— Им можно, — одобрил я, возвращая голову на подушку.
Лицо Дарины воспринималось мною еще немного смазано. Но мне хватало и этого, чтобы любоваться ею.
Я, млин, до одури счастливый подонок, и перегрызу глотку каждому, кто посягнет на моих родных.
— Как ты? — тихо шепнула Дарина. — Как себя чувствуешь?
— Как везучий сукин сын, — хмыкнул я, поглаживая родное лицо ладонями, словно видел жену первый раз в жизни. И плевать, что не четко. Но видел!
— Я говорила, что ты мой самый любимый мужчина? — тихонько рассмеялась Даря.
— Сегодня — нет, — пробормотал я в ответ.
— Ты мой самый любимый мужчииина, Мэт Фуллер! — на всю палату раздался нарочито писклявый голос.
— Феликс! — рассмеялась Дарина, — Балбес ты!
Брат подошел ближе, а Дарина тут же повисла на крепких плечах пацана.
— Гнал? Я же говорил, чего торопиться! — поворчал я для вида, прикидывая, что пацан слишком мало времени потратил на дорогу из столицы к нам.
— Ну не мог ведь я опоздать на такое событие! — рассмеялся Исай, крепко пожимая мою руку и хлопая по плечу.
С каждым днем мелкий становился все больше в росте и шире в плечах. А если учесть, что в последний раз глазами я видел его почти два года назад, то брата я узнавал с трудом.