Фурия первого лорда
Шрифт:
Результатом этих атак стал хаос, воцарившийся в рядах ворда на несколько минут.
Сначала они сбивались в рассеяные, разнородные группы, легко выцеливаемые и уничтожаемые защищающимися на стенах. Это длилось недолго.
И хотя устроенная «мулами» Октавиана бойня продолжалась, силы ворда не уменьшались.
Вскоре они снова подошли к стене, и хотя они не могли создать в стене опоры, чтобы зацепиться, горы из их собственные мертвецов росли, все ближе и ближе подбираясь к крепостным
Бернард посмотрел, как очередной заряд огненных сфер перелетел через стену, и одобрительно кивнул.
— Великие фурии, если бы это не сработало, — сказал он, наградив жену быстрой, жесткой улыбкой. — Тави сказал, что сработает, когда прислал мне свои чертежи.
— Когда это было, напомни? — спросила Амара.
Бернард почесал подбородок, затем небрежно оперся локтями о зубец, словно человек, сплетничающий у каменного забора.
Амара знала, эта поза была намеренной.
Очень часто люди смотрели на него, чтобы понять его настрой, и он показывал им маску спокойствия и практически непринужденной уверенности.
— Месяца через три-четыре после Элинарха. Но я и думать про них забыл, пока Тави не написал о своей идее использовать в качестве снарядов для «мулов» огненные сферы. Тогда я распорядился, чтобы Джиральди построил один и опробовал, и вот…
Он развел руками в доказательство.
— Я знаю, ты говорил, что они будут эффективны, но… — Амара тряхнула головой. — Я и понятия не имела.
— Я знаю, — сказал Бернард.
— Это… Это может все изменить.
— Надеюсь на это, — с жаром произнес он, — это означало бы, что что-либо останется для изменения.
Амара пристально взглянула на него, пока его глаза скользили по полю боя. Он знал.
Она поняла это по его лицу. Он знал, что представляют собой «мулы». Не сами по себе, естественно, а как символ объединенной мощи простых граждан Алеры. Мощи, которая могла сокрушить все на своем пути — теперь, когда им показали, как.
Битва становилась все яростнее. Гарганты с корзинами, полными камней, взбирались на стены, чтобы доставить свой груз легионерам.
Легионеры с копьями давали отпор воинам ворда, стоило тем только войти в пределы досягаемости их более длинного оружия.
Временами, рыцари огня обращали отдельных воинов ворда в горящий и плавящийся хитин, или рыцари земли заставляли почву расступаться под ногами врага.
Но они держались. Великие фурии, они держались.
Еще один залп огненных сфер пронесся над их головами, чтобы обрушиться на богомолоподобных воинов, когда задрожала земля и вдали раздался звук, похожий на рев огромного зверя, трубящего предупреждение.
Амара развернулась в сторону севера и увидела огромную, мрачную серую гору, что маячила там, как будто невообразимо
У нее на глазах на горе начали подниматься облака пыли.
Судя по всему, обрушивался целый склон, обращенный к ней, порождая такой гигантский оползень, что это просто не укладывалось в голове.
Земляной вал мешал ей разглядеть все как следует, но было несложно представить, что там происходило.
Ворд огибал конец второй стены, вероятно, надеясь зайти легионам в тыл или даже прорваться к гражданским у стен Гаррисона.
Но вместо этого они открыли для себя то, что все жители Кальдеронской Долины узнавали, едва научившись понимать человеческую речь — что гора эта называлась Гарадос и что гостей она не любила.
Амара знала, что эта смертоносная фурия была опасна, но оказалось, что она и представления не имела о масштабах ее непомерной губительной мощи.
Очевидно, Гарадос почти не уступала по мощи даже великой фурии, если конечно и сама не была полноценной великой фурией.
— Невероятно, — прошептала она.
— Эта треклятая гора была моей тревогой и ужасным испытанием почти двадцать пять лет, — проворчал Бернард. — Самое время ей начать приносить пользу.
Через несколько минут ворд снова начал вопить, протяжный низкий вой усиливался и стихал с устойчивой периодичностью в несколько секунд.
Амара в напряжении подалась вперед, оперевшись на зубец защитной стены рядом с мужем и пристально наблюдая за врагом.
Ворд метался вокруг, шеренги кружили, пробиваясь друг сквозь друга, строясь в каком-то немыслимом чужеродном порядке и…
И отступая.
— Они бегут! — воскликнул какой-то легионер.
Люди на стене торжествовали, словно обезумевшие, бравируя и выкрикивая проклятья в адрес отступающего ворда, и победно вскидывали свое оружие навстречу лучам заходящего солнца.
А в это время ворд все продолжал отходить, и через несколько минут его воины окончательно скрылись в том направлении, откуда пришли.
Еще через минуту все на поле затихло. Лишь подергивались конечности павших воинов ворда, да хлопали черные крылья воронов, устремившихся вниз, чтобы попировать их телами.
— Джиральди, — сказал Бернард. — Объявляй отбой. Смени людей, чтобы дать им поесть, попить и отдохнуть.
— Есть, сэр, — отозвался Джиральди, затем отсалютовал и отправился исполнять свои обязанности.
— Это и к вам относится, — обратился Бернард к своему командному составу на башне. — Набейте чем-нибудь животы и найдите себе местечко, чтобы вздремнуть.
Когда все они ушли, Амара произнесла:
— Ты сделал это.
Бернард фыркнул и покачал головой.