Фурия первого лорда
Шрифт:
Бернард хмыкнул.
— Может быть. Или, быть может, половина вражеских заклинателей устраивает шоу, пока остальные прячутся, ожидая возможности напасть из засады на отвлекшихся Граждан.
Амара вздрогнула.
— А ты коварный человек. — Затем она взглянула на площадь, снова на Бернара и спросила: — Что ты здесь делаешь?
— Присматриваю за Аквитейном. — Его голос был тихим и совершенно безучастным. — На его сингуляров напало что-то жуткое, размером с ту быкоподобную фурию. Те, кто мог ходить, вынуждены были
— Наблюдать за ним, — произнесла Амара тихо. — Но не защищать его.
— Вот именно.
Амара закусила губу:
— Независимо от лояльности, Гражданин имеет обязательства перед Короной и ее преемниками.
Пальцы правой, покрытой кровью руки ее мужа сжались в кулак.
— Этот человек несет полную ответственность за гибель более четырех сотен моих друзей и соседей. Некоторые из них, вороны его забери, были моими гольдерами. По словам Исаны, он не делает секрета из того, что когда-нибудь сочтет необходимым убить моего племянника.
Глядя на одинокую фигуру на площади, он говорил тихо, не повышая голоса, но его голос кипел от ярости, а зеленые глаза, казалось, заледенели.
— Убийца и сукин сын должен быть счастлив, что я не отплатил ему тем, что он заслужил. — Он сжал губы, не отрывая взгляда от неподвижного Аттиса, окруженного полудюжиной огромных фурий. — Прямо сейчас это было бы легко.
— Он нужен нам, — сказала Амара.
Бернард сжал челюсти.
Амара положила руку ему на плечо:
— Мы нуждаемся в нем.
Он посмотрел на нее, глубоко вздохнул и сделал движение головой, настолько мизерное, что его вряд ли можно было считать кивком.
— Это не значит, что мне должен нравиться…
Его голова резко повернулась, и тело последовало за ней прежде, чем Амара услышала легкую поступь по каменной крыше.
Обернувшись, она увидела неясное пятно в воздухе, кто-то, скрытый за магической воздушной завесой, приближался с ужасающей скоростью.
Затем раздался звук удара, и, сгибаясь, Бернард издал хриплый вздох.
Пятно снова двинулась, и голова Бернарда резко дернулась в сторону.
Зубы, вылетевшие из его челюсти, застучали по крыше как костяшки домино, и он рухнул на пол рядом с ними, без сознания или мертвый.
Амара одновременно призвала Цирруса и начала вытаскивать оружие, но атакующий взмахнул почти невидимой рукой, и горстькристаллов соли ударили по ней, заставив ее фурию воздуха забиться в судорогах.
Ее меч не вышел из ножен и на половину, когда кромка холодной стали, кончик длинного и тонкого ножа, легла ей на горло.
Клинок появился в поле зрения, за ним кисть руки, затем за кистью вся рука, и вдруг Амара оказалась лицом к лицу с бывшей Верховной Леди Аквитейн.
Инвидия была полностью одета в черный хитин, и все то же ужасное пульсирующее существо-паразит охватывало ее туловище.
Ее
— Представьте себе, — сказала Инвидия. — Я провела последние полчаса, прочесывая всю эту площадь в поисках сингуляров, которых, я была уверена, Аттис скрыл. Совсем нехарактерно для него использовать отсутствие в качестве маскировки, хотя, полагаю, в этом случае найти их невозможно. Здравствуйте, Графиня.
Амара бросила взгляд на неподвижного мужа, обвела глазами площадь внизу и стиснула зубы.
— Отправляйся к воронам, предательница.
— О, я уже бывала там, — сказала легкомысленно Инвидия. — Они начали клевать мои глаза и губы, когда Ворд нашел меня. Я не склонна повторять этот опыт.
Губы Амары растянулись в холодной улыбке.
— А мне, наверное, следует вас пожалеть?
— Да, бросьте, графиня, — ответила Инвидия. — Для каждого из нас уже слишком поздно искать искупления за грехи наши.
— Тогда почему вы не убили меня и не покончили с этим? — ответила Амара, вздернув подбородок, чтобы еще более обнажить свое горло для клинка Инвидии. — Нам стало одиноко, не так ли? Скучаем по компании своих собратьев? Нам нужно хоть какое-то уважение? Прощение? Одобрение?
Мгновение Инвидия смотрела на нее, хотя глаза ее глядели сквозь Амару, как будто ее здесь и не было.
Гримаса исказила ее лицо.
— Возможно, — сказала она.
— Может быть, стоило подумать об этом прежде, чем вы начали убивать всех нас, — выплюнула Амара. — У вас нет ошейника, как у других. Они рабы. Вы свободны. Вы здесь по своей воле.
Инвидия издала резкий смешок.
— Вы так думаете? Что у меня есть выбор?
Амара выгнула бровь.
— Да. Между смертью и уничтожением себе подобных. Вы могли бы бросить вызов ворду и умереть от яда, который все еще в вас — ужасная гибель. Но вы выбрали, чтобы вместо вас умерли все остальные.
Глаза Инвидии расширились, а зубы ощерились в неестественной гримасе.
— Поистине печально иное, — сказала Амара, неприкрытое презрение звенело в ее голосе, — то, что, в конце концов, все это безразлично. В тот момент, когда вы станете больше угрозой, чем ценностью для них, ворд убьет вас. Вы эгоистичный, обиженный ребенок. Вся эта кровь на ваших руках напрасна.
Челюсти Инвидии сжались, и высоко на скулах появились цветные пятна.
Все ее тело начало трясти.
— Кем, — прошептала она. — Кем вы себя возомнили?
Амара изучила клинок и встретилась с Инвидией глазами.
— Я знаю, кто я. Я — графиня Кальдерона Амара, Курсор Короны, верный слуга Алеры и Дома Гая. Даже если это стоило бы мне жизни, я знаю, кто я есть. — Она оскалила свои зубы с волчьей усмешкой. — И мы обе знаем, кто вы. Вы выбрали вашу сторону, предатель. Покончим с этим.