Фуршет с трагическим финалом
Шрифт:
С американкой он стал заигрывать просто от нечего делать. Он понимал, что никаких серьезных решений на этой конференции принято не будет, просто некоторые люди, получившие американский грант, усиленно его отрабатывают. А другие пытаются заполучить, чтобы тоже ничего не делать. А денежки были спущены из Штатов в регион немалые — об этом Парамонов знает лучше остальных. Самому Парамонову от всего этого ничего не перепало, и это обстоятельство еще больше удручало его. «Торчи тут вместе со всеми этими надоевшими рожами!» — раздраженно думал он про местных предпринимателей.
«Взять хотя бы этого Ростовцева, — продолжал
Парамонов скосился в сторону второго соседа Котова, Михаила Полубейцева, который, собственно, и являлся объектом его мыслей. Этот, в отличие от лоснящегося здоровьем Ростовцева, выглядел менее представительно. Невзрачный, с какой-то крысиной физиономией. Тьфу, да и только! Парамонов брезгливо отвернулся.
"А этот якобы эстет Котов, который на самом деле просто спивающийся деградирующий тип — раздражению чиновника не было предела, — выпендривается и выпендривается! Нет бы спокойно вести себя, как все, и не ссориться с губернаторской командой. Нет же, этому нужно выделиться и показать, какой он из себя умный, образованный и отличающийся от других! Но он-то его знает. Его концерн «Антей» в последнее время резко покатился вниз, прибыли упали…
Поэтому Евгений теперь никому не интересен. Так, мелкая сошка… Вот жена у него, владелец ресторана, другое дело! Энергичная женщина. Но тоже мелкая сошка… По сравнению со мной".
Парамонов слушал очередных докладчиков, а думал об окружавших его в зале людях. Он не знал, что нелицеприятные мысли по поводу него самого посещали в данный момент и Котова.
Евгений думал примерно так: "Вот сидит человек и ни хрена не делает. Не делает сегодня, не будет делать и завтра у себя в кабинете. Черт знает что — насадили во власть вот таких трутней, которые только и знают, что бы еще придумать, как предпринимателей обуть.
Честных и работящих, таких, как он, например, Евгений Котов". Здесь Евгений сделал паузу, осекся и скорректировал свои мысли: "Ну, может быть, конечно, я и не трудоголик, но все равно кормить таких откровенных дармоедов, как Парамонов, не должен.
А все эти конференции — просто дерьмо, и все!"
Не совсем так, однако, думал в этот момент господин Ростовцев. Для него эта конференция была попыткой зарекомендовать себя в глазах как американцев, так и местных функционеров, в частности Николая Ястребова, тех, кто может посодействовать в кредитах и грантах. У Ростовцева была сеть супермаркетов, которую он хотел расширить. Для этого нужны были деньги. А потом у него появилась идея создать газету, потом — чем черт не шутит — ринуться в политику. Словом, пойти проторенной дорожкой многих российских бизнесменов. Возраст подходящий, нужно расти, приобретать масштабность. Короче, типа прогрессивно мыслить. Именно поэтому Ростовцеву некогда было думать о тех, кто сидел с ним рядом, и мысленно о них сплетничать. Он должен был правильно себя вести, чтобы иметь возможность в дальнейшем получить дивиденды.
— Знаете,
Именно Америка…
Элис высоко подняла брови в знак своего удивления.
— А что, вы будете отрицать? — с полемическим задором задал риторический вопрос Парамонов и отхлебнул коктейль из бокала. — Вы не пускаете нас на прибыльные рынки. Вы не хотите инвестировать деньги в нашу промышленность, а заваливаете нас товарами, которые у вас дома никто не берет. Хотите сказать, я не прав?
Парамонов уже был достаточно подшофе, а Элис так холодно отнеслась к нему как к потенциальному кавалеру, что он мог себе позволить такие высказывания. Ко всему прочему, он не был зависим от денег той организации, которую представляла в России мисс Симпсон.
— Может быть, отчасти, — вежливо, с улыбкой и милым акцентом ответила Элис. — Но не надо это преувеличивать.
— Российский бизнес еще развернется, — решил поддержать чиновника Николай Ястребов. — Вот у нас тут присутствует бизнесмен, который не делает ставку на коррупцию.
И он широким жестом показал в сторону Евгения Котова, который стоял немного поодаль и с наслаждением потягивал холодный джин с тоником.
— А то глобализация, глобализация! — насмешливо бросил реплику Парамонов. — Попробуйте глобализировать славян! Попробуйте! И зайдете в тупик…
— Вы не правы, господа, — решил смягчить ситуацию Ястребов. — Глобализация — процесс объективный, хотите вы того или нет. И именно поэтому мы проводим эту конференцию. А то столько времени жили в отрыве от всего мира.
— Это точно, — хмуро подтвердил Котов, осушая свой бокал и собираясь вновь наполнить его.
Фуршет, которого так долго ждали бизнесмены и чиновники, принимавшие участие в конференции, вот уже почти час продолжался в большом стеклянном холле пансионата «Сокол», который расположился в живописном месте, почти на вершине холма. Холмов этих было несколько, они опоясывали город Тарасов со всех сторон, и микрорайоны на остальных холмах гордо именовались «тарасовской Швейцарией». На одном из них и был выстроен в семидесятых годах пансионат, служивший для городской элиты и высокопоставленных гостей местом отдыха и развлечений. Сюда поселили зарубежных гостей конференции, да и многие тарасовские участники собирались остаться здесь на ночь. Некоторые потому, что уже основательно нагрузились спиртным, а иные — чтобы предаться пороку вне лона семьи. Почти каждую ночь к пансионату ночью подкатывали машины, из которых выпархивали ночные бабочки — вульгарно раскрашенные, разодетые проститутки.
Евгений, в частности, тоже подумывал, не стоит ли ему разрядиться сегодня подобным образом, хотя в глубине души ему просто хотелось выпить, а потом в одиночестве полежать в охлажденном кондиционером номере. Кстати, может быть, и поговорить с кем-нибудь, к примеру, с тем же Парамоновым. Мужик он вроде бы ничего, а после выпитого — и вообще сойдет за доброго приятеля. Может, чем и в бизнесе поможет.
— Если серьезно, то нас беспокоит связь вашего бизнеса с криминалом, — тем временем говорила Элис Симпсон. — Очень беспокоит. Поэтому роль масс-медиа очень важна. Нужна, как говорит ваш президент, открытость…