Фуршет с трагическим финалом
Шрифт:
В зале стояла неимоверная духота. Народу было немного, большинство предпочло запереться у себя в номерах. Присутствующие же разбились на малочисленные группки и выглядели довольно удрученными.
Не было ни музыки, ни шумных разговоров. В основном обсуждалось трагическое происшествие. Котов хотел было присоединиться к одной из компаний и рассказать о случившемся со своей колокольни, но те почему-то упорно не хотели видеть в нем великомученика, все жалели погибших, и Евгений быстро потерял к компании интерес.
Он
Евгений поспешил к нему, обрадовавшись, что нашел единомышленника.
Перед Виталием стояла наполовину полная бутылка джина, и это обстоятельство во многом определило выбор Котова.
— Привет, — небрежно бросил он, подсаживаясь к Парамонову. — Ну и вечерок сегодня, а?
Парамонов неопределенно кивнул и налил Котову джина. Оба выпили, не чокаясь, после чего Котов, закусывая маслиной, спросил:
— Ну как ты?
— Да! — махнул рукой Парамонов. — Все нервы вымотали эти козлы!
— Ох, а мне как вымотали! — тут же подхватил Котов. — До чего бесчувственные люди! Видят, в каком мы состоянии, и лезут с дурацкими вопросами.
— Мы-то что можем знать? — поддержал его Парамонов. — Самих чуть не ухлопали!
— Слушай… — Евгений приблизился к Виталию. — Ты как думаешь… Может быть, это на нас было рассчитано?
— В смысле? — не понял Парамонов.
— Ну, может, это нас… всех хотели? В смысле, и тебя, и меня? Мы же случайно живы остались?
— Ты что же, думаешь, что всех четверых грохнуть хотели? — нахмурился Парамонов.
— Так получается!
— Вообще-то, — оглянувшись по сторонам, понизил голос Виталий, — я думаю, что это меня грохнуть хотели! Если б я не увернулся, то точно бы лежал сейчас в морге…
— А я? — удивился Котов.
— Да ты-то кому нужен! — отмахнулся Парамонов.
Котова сильно задело такое пренебрежение к его персоне. Парамонов, заметив его унылое выражение лица, усмехнулся:
— Вот чудак человек! Тебе радоваться надо, а ты киснешь!
И тут же, посерьезнев, продолжил:
— Сам посуди — мое-то положение гораздо хуже!
Сам понимаешь, кому мешаю. И теперь жить как на вулкане…
Несмотря на то что алкоголь уже оказывал на него свое воздействие. Котов не утратил способности рассуждать здраво. Вдумавшись в слова Виталия и оценив положение, в котором он оказался, Евгений похолодел.
Он понимал, что жизни чиновника, конечно, угрожает куда большая опасность, чем его, Евгения, жизни, и ему стало не по себе. Желая как-то подбодрить Парамонова, Евгений предложил:
— Давай-ка лучше выпьем!
— Давай, — наполняя рюмки, кивнул Парамонов и, не дожидаясь Евгения, выпил первым.
Тут только Котов заметил, что чиновник уже порядком набрался. Взгляд его был унылым и замутненным: слова он произносил не очень четко. При мысли о том, что он
— А давай-ка еще выпьем, — торопливо проговорил Котов, демонстрируя железную логику, и тут же, словно оправдываясь, добавил:
— А то нервы ни к черту. К тому же жарко, душно…
— Это верно, — расстегивая ворот дорогой небесно-голубой рубашки, согласился Парамонов. — Наливай!
Евгению можно было этого и не говорить, потому что он уже наполнил рюмки.
— Давай за то, чтобы никакая ерунда не отвлекала нормального человека от важных дел! — с пафосом произнес Евгений, высоко поднимая рюмку.
Парамонов ограничился кивком, быстро выпил и вытер рот, а затем и вспотевший лоб платком. После этого он посмотрел на Евгения с каким-то неожиданным любопытством.
— А что же жена-то твоя не приехала? — спросил он. — Она же тоже бизнесом занята, как я помню…
— Что? Жена? Даа-а! — Котов махнул рукой. — Ей все это, понимаешь ли, неинтересно! Так и заявила!
И вообще, она в последнее время стала какая-то… скучная.
Евгений обрадовался возможности излить наболевшее случайно возникшему благодарному собеседнику и принялся описывать поведение Ларисы в последнее время.
— Ничем не проймешь! — сокрушенно качая головой, цокал языком Евгений. — Один криминал на уме! Постоянно во что-то вляпывается! Вляпывается и вляпывается! А я страдаю!
— А ты-то при чем? — скосил на него недоуменный взгляд Парамонов.
— А как же? А где забота мужу, семье? Где внимание, тепло и ласка? — Котов говорил вдохновенно, словно актер МХАТа на премьере. — Сутками дома не бывает, я уж и забывать стал, как она выглядит!
Котов, увлекшись описанием личной трагедии, совершенно не замечал, как он преувеличивает, а главное, ругая соринку в чужом глазу, совсем забыл о бревне в собственном — за последние два месяца он ночевал в месте, которое называл домом, не более пяти раз, о том, как учится дочь Настя, знал только по рассказам Ларисы, а как идут дела у самой Ларисы, и вовсе понятия не имел, поскольку времени на столь пустяковые разговоры не находил.
— ..А сегодня, представляешь, — жаловался Котов, найдя свободные уши, — звоню ей домой, хочу рассказать о том, что здесь произошло, а она? — Евгений вопросительно посмотрел на Парамонова.
— А она? — заинтересовался Виталий.
— А она одно — «ложись спать!» До чего равнодушная женщина! К родному мужу такое холодное безразличие! — Котов всплеснул руками, словно старая бабка. — Все-таки в меня не каждый день стреляют… А если это покушение? Вот если бы на кого-то из людей посторонних было покушение, она бы моментом помчалась расследовать! А на меня плевать! Конечно, чего там, муж какой-то!