Футбол на планете Руссо

Токарев Станислав

Крикуна пытались унять те, кто пониже, - он был саженного роста, и они, тесня его скопом, приглушенно гомонили!

– Арчи, уймись, имей совесть!

– Совесть? А у вас совесть есть контракт нарушать, жабьи вы личинки? А за нос три года водить - что таращишься, что, что? Я вырву жабьи твои глаза, крыса!

Скандалисту уже крутили руки, а он отбивался, колотил ножищами в один из ящиков, приготовленных к погрузке, вопия совсем несообразное:

– Эй ты, живой товар, проснись, малыш! Тебя надули, дурья башка!

Его отшвырнули, ящик торопливо сунули в кузов, машина тронулась, а он

цеплялся за борт, хрипел:

– Подохнете здесь, подохнете, слышите, парни?

Тут от стены барака отделились двое рослых охранников, до меня донесся смачный звук - этот в челюсть, а поглуше, должно быть, в солнечное сплетение. Симпсон, ваш выход. Одному я угодил в ухо, другому попутно сделал подсечку, а тот малый, не успев разогнуться, добавил головой, и мы побежали.

Он тащил меня за собой к эстакаде, смелой аркой соединявшей космодром с городом. Здесь, у обочины, стоял маленький двухместный "Жижи" последней модели, похожий на чечевицу. "Элегантность и скорость" - из рекламной заметки в "Старлетт", которая полностью соответствовала действительности - мы взяли сто с места и единым духом проскочили всю гнутую ленту бетона, затормозив у первых домов спящего города.

Мой спутник снял руки с руля, потрогал челюсть, охнул. Достал из заднего кармана плоскую флягу, отвинтил крышку, побулькал, мыча от боли, во рту, проглотил. Протянул флягу мне. Это была крепкая штука.

– Ты, парень, гвоздь, - сказал он слегка невнятно.

– Ты тоже.

Небесный пепел помаленьку светлел, и я разглядел славную костистую морду, литую, как у коня, и с гривкой до бровей.

– Что глазеешь, узнал?

– Вроде того, - сказал я осторожно.

– Вроде, вроде... Арчи Хэйла не помнишь?.. Я центра играл в "Валендии" юный герой, пропади они пропадом, жабы.

– Кто жабы-то?

Он снова хлебнул из фляжки.

– Все вы на вашей вшивой планетке. Я с Земли, понимаешь, оттуда. Разве ты можешь знать, что такое Земля, какое бывает синее море и небо - не серое, как у вас, а синее, а у вас деревья синие, как с перепоя. Что таращишься? Я этого Хэйла в глаза не видел, моего здешнего папулю. Тридцатку в месяц ему в зубы, чтобы помалкивал и гордился дорогим сынком... Я Юханссон - на, выпей за мою мать, если жива еще там, в Стокгольме, и помнит своего идиота. Я живой товар ты понял? Меня в таком же ящике привезли: шприц в задницу - и спи, пока не разбудят. Мы юные герои из ящиков, богатые парни, вам наши деньги не снились. Тысчонок триста у меня, два таких кара. Слушай, объясни мне, почему вы сами не хотите в футбол играть? Я ж здесь одиннадцатый год, я каждую собаку в бутсах знаю, и ни одной местной жабы, а?

– Я играл, когда учился, - сказал я.

– Ха! Кому ты нужен? Я сейчас знаешь кто? Тренер юношеских групп "Валендии". Я тренер, а групп нет. Есть тренированные парни, триста профи с Земли, и точка. А ты не знал? У нас и детские группы имеются, как же тридцать штук, сто тренеров, а детишки - тю-тю, на бумажке. Нас же надо кормить, поить. А мы воем, на Землю хотим.

– Не пускают?

– Обеща-ают. У, крысы! "Последнее поручение. Арчи, и следующая ракета твоя". Уже шесть так ушло. Ловушка, понял? Они всем врут.

– А какие поручения?
–

спросил я.

– Ты сыщик, что ли?

– Нет,

– И нечего нос совать. В футбол он играл... Вы тут хитрые все. Вам нашей жизни не надо - за решеткой. На Земле-то они тебе распишут: "Богатый будешь, жить будешь на клубной вилле... Бассейн, сауна, личный портной, личный парикмахер... Раз в неделю прямо в койку цыпочку подадим - ноги из подмышек". Все так и есть, да утопиться хочется в этом бассейне. Двадцать четыре часа в сутки под надзором. А почему, не знаешь? Чтобы языком не трепать о наших делах. Ты футбол любишь?

– Люблю.

– А я ненавижу. Ваш. Здешний футбол. Я был на Земле не последний. Ну, любитель, конечно, у станка стоял. Но там я играл как хотел - я вышел, я бог. Когда меня сюда привезли, я "Юнтарче" такую банку в первом же матче плюнул метров с тридцати... Публика на трибунах скамейки от восторга грызла... У меня ноги подкосились, я на колени встал, я молился... Стоппер "Юнтарчи" мне аплодировал... А из наших никто даже не подошел. "Ладно, - думаю, - завидуют". Если бы так! Минут через десять выпрыгиваю на угловой, а наш капитан, старая шкура, меня локтем под дых. Упал, ничего не помню - где, что... Очнулся, он же меня с поля тащит. "За что?" - говорю. "После, сопляк, поймешь". Понял, спасибо. Тренер сказал: д'Анжело, знаешь такого? Он и есть, щепа позолоченная... "Ты не виноват, капитан должен был тебя предупредить". Ему вмазали штраф - триста гульдов, что не предупредил, полсотни - что меня выбил.

– А о чем он должен был тебя предупредить?

– Ты и вправду не сыщик, седая башка? Хотя что мне терять? Я бы их всех зубами загрыз. Эх ты, любитель футбола! У вас же здесь ни, одного чистого матча не бывает. Все подстроено. В каждой команде по трое парней "джокеры". Им говорят, какой должен быть счет, и они его обеспечивают. А остальные под них подстраиваются. Я сам потом "джокером" стал, когда контракт продлил, идиотина.

– Арчи, - сказал я, - я не сыщик, но ты все-таки знай, кто я такой.

И показал карточку.

– Ах ты нос любопытный!
– Он покрутил головой.
– Да ладно. Я кому верю, тому верю. Хлебнем?

– Арчи, что ты знаешь об этом последнем метче "Валендия" - "Скорунда"?

– Все как есть.

– А рассказать можешь?

– Тебе могу.

– А если не только мне? При всех, на суде?

Он смял пятерней гривку на лбу:

– Ты во что ж меня тянешь, белобрысый?

– Нет так нет, Арчи. Я буду молчать.

– Ты один? Или есть за тобой какие-нибудь ребятишки?.. Хотя нет, этого ты мне не говори.

Он положил голову на руль.

– Чему нас учат наши хорошие мамы?

Помолчал.

– А зима на Земле снежная. Жалко мне тебя, ты и снеге отродясь не видывал. Давай, что ли, излагай, как и что.

... Потом я позвонил Йошикаве и назначил срочную встречу.

15

"Очередное заседание началось с сообщения судебного пристава о том, что свидетель Ульрих Земан, допрос которого не был закончен в прошлую пятницу, бесследно исчез в субботу и попытки обнаружить его пока безуспешны".