«Футляр времени», или Хроники одной хрени
Шрифт:
В результате, сухонькая рука педагога со стажем, держащая ремень, приложилась к филейной части, в целом послушного, внучка.
Оценка же «отлично» стояла только напротив двух учебных дисциплин: обществоведение и математика. Выпускник Борисов рассудил субъективно просто – если математика носит название «царица наук», то обществоведение (в понимании школьника) – аналог философии, что над всеми науками.
Получалось, тут и думать нечего – поступаем на философский факультет – в постановке и достижении целей Жека, по-юношески,
________________________//______________________________
Сейчас, лежа на комковатом матраце в грязном подвале, пожилой Борисов понимает, что жизнь, скорее, финиширует, а шансов изменить ее течение в никуда, практически, ноль.
Ясно одно, возвращение в прошлое, как ему помнится, не имеет отправной точки назад и чтобы убедиться в этом он, в скором, поедет туда, где родился и немало прожил. Да, может, все это он воспаленно выдумал, и не было на свете никакого Евгения Петровича Борисова.
Нет, все-таки, надо ехать.
________________________//______________________________
Вечер в самом разгаре. Жека с закадычными друзьями-товарищами. Они – это Боб (он же Володя) и Мастер, которого зовут Андреем.
В украшенном воздушными шарами и плакатами, пестрящими напутственными пожеланиями выпускникам, зале, царит сентиментальный, от слез учительниц и, теперь уже бывших учениц, праздник.
За столами почти никого – кое-кто из оставшихся, после полуночи, педагогов, да несколько следящих за поведением своих чад, бдительных родителей.
Дискотека 70-ых манит своими ритмами на танцпол.
Троица то и дело выбегает на школьный двор, где предусмотрительно припрятаны пять-шесть бутылок «роскошного» «Кюрдамира». У Женьки отчаянное настроение и он стремительно пьянеет, его собутыльники поведенчески не отстают. Такие же лихие стайки ребят и девчонок время от времени рассредоточиваются за забором родной школы.
Теплая и душная июньская ночь не особо скрывает за деревьями и кустами белых рубашек, девичьих нарядов и огоньки сигарет. Выпускникам кажется, такие партизанские «кружилки» вдали от глаз взрослых, делают мальчишек, по-настоящему, солидными, а девчонок – неотразимыми.
Как много хорошего еще впереди.
Где-то здесь целуется его первая любовь и женщина. Зовут ее Ира. Всем своим видом Евгений показывает – у него все отлично и замечательно, поэтому нарочито громко, к месту и не к месту смеется. А на душе черно, и жалость к себе сухим покашливанием подкатывает к горлу.
Четвертая бутылка – «граната» идет по кругу. Мир начинает становиться весьма расплывчатым, а голоса – удаляющимися.
Конечно, и Боб, и Мастер в курсе и понимают друга:
– Жень, да наплюй ты. Дура она набитая. Тебе ли в лесу леса не найти (это Мастер)? Давай еще пару глотков (Боб).
Хорошие они пацаны,– подумалось. Жеку покачивает серьезно, почти штормит.
Пошел мелкий дождь, и все кинулись вовнутрь
По лестнице, ведущей к столам, шли красивые Ирины ноги, чуть прикрытые до колен чем-то шикарным розовым, в фирменных босоножках. Держа под локоть, ее несколько неуверенную походку сопровождал широкоплечий одноклассник Гоша.
Борисов опускает глаза и сжимает кулаки, его тошнит.
От главного героя:
«Ожидание счастья – самое, что ни на есть оное».
Если Земля, все же, падает на Небо.
Лето, без времени осени, станет зимой,
И всадник с коня никогда не спешится,
А жаркий огонь вдруг станет водой.
Тогда время уже «раком» упрямится,
И никак не спешит за тобой,
Наше прошлое пред глазами кривляется,
Не в радостном марше идя по косой.
Да, на верстах судьбы не чеканится шаг,
Хоть я многих успел рассмотреть, а кого-то совсем не узнать,
Мне пришлось позабыть, где привиделся враг,
И себе не однажды солгать…
Пришла она к ним в седьмом классе. Тонкая девочка с глазами цвета крыжовника. Как-то все обратили на нее внимание. Учителя на недетское внешнее, прямо таки, нордическое спокойствие, когда случалось, правда редко, получать плохую оценку. Одноклассницы – на отсутствие интереса к их подростковым пересудам и сплетням. Близких же подруг не было. Мальчишки, даже старшеклассники – на ее, какое-то независимое, дружелюбие, притом, без малейшей тени кокетства. Для этой пятнадцатилетней девчонки индивидуальность, которая никак не выпячена, органична.
Высокий, статный мальчик Борисов, признанный заводила, так весь и напрягся, а через месяц понял – влюбился.
Когда их взгляды, нечаянно, пересекались, Женька быстро отводил глаза, ладони потели, и пересыхало во рту. Первым боялся с ней заговорить и ненавидел себя за это.
Зелень зрачков, рыжая челка, ее улыбка–вопрос – сводят парня с ума. Интеллигентный, пользующийся вниманием у сверстниц, стал грубым и несдержанным с окружающими. Гормоны играли безудержно.
Целых два года прожиты в состоянии влюбленной робости и кретинизма.
И вот между ними происходит объяснение – с Иркиными пунцовыми щеками и холодным потом на Женькином лбу. Случилось это в слякотную новогоднюю ночь, которую отмечали в Андрюхиной большой профессорской квартире.
Тихий в проявлении своих чувств стратег просит Мастера решить тактическую задачу – создать условия некой интимной кулуарности для пылких признаний.
Друг не подвел. Итогом его дипломатических ухищрений стало: свободная от родителей «хата» плюс камерная компания из двух, незнакомых Жеке, девиц, конечно Боба, теоретически обсватаной пары и самого Андрюши.