Футуриф. Токсичная честность
Шрифт:
— Разумеется, минфрау Оранс, я объясню. Легко заметить, что почти вся южная часть острова свободна, там только кампус Университета Интеллектуального Дизайна, UID. Очевидно, что тем есть возможность построить лютеранскую миссию.
— Простите, герр Миллхазен, но южная часть занята священной кокосовой рощей. Это культурно-религиозный объект туземцев, охраняемый по решению ООН. И, с таким условием Гарри Лессер купил этот остров у властей Сейшел для размещения UID.
— Но, — возразил епископ, — там же построен кампус UID, по сути, миссия баптистов,
— Это сложный вопрос, — сказала принцесса, — и я думаю, тут надо спросить о деталях у присутствующих экспертов по праву и по культуре. Прошу прощения, я не успела вас познакомить. Сван Хирд, знаток поэтической мифологии, и Елена Оффенбах, адвокат.
Лютеранский епископ Лемурии с готовностью покивал головой.
— Разумеется, я знаю герра Хирда и фрау Оффенбах, и буду рад узнать их мнение.
— Э-э… — начал Сван (которого Елена чувствительно пнула под столом, намекая, что в данный момент ему следует перехватить инициативу), — …Э-э… Знаете, Готфрид, вам повезло, что вы пришли сюда позже баптистов, и прочих. Дело-то труба.
— В каком смысле труба? — не понял епископ.
— Вообще труба, — пояснил гало-рок музыкант, — не получится обратить акваноидов в христианство. Или в ислам. Или в буддизм и индуизм. У акваноидов религия особой магической силы: Водоворота Жизни. Иного им не надо. Вы думаете: кампус UID это миссия баптистов? Да, баптисты финансируют UID чтобы там доказали, что мир, мол, сотворен кем-то. Акваноиды верят, что мир сотворен, но не баптистским богом, а этой магической силой вроде водоворота, я про нее говорил. И баптистские деньги, значит, уходят на доказательство не про того бога. Получается порожняк вообще.
— Герр Хирд, пожалуйста, если вы говорите о боге, то делайте это с уважением.
— ОК, нет проблем, я просто объяснил так, чтобы было коротко и понятно. Это пока про баптистов. Теперь про католиков и остальных. Там, тем более, труба. Там все слишком запутано, а для акваноидов надо, чтоб в религии все было ясно, без этого, как его…
— …Без когнитивного диссонанса, — подсказала Елена.
— Вот! — обрадовался Олаф, — Давай лучше ты объясни. Философия, это не мое вообще.
Елена выразительно развела руками.
— Видите ли, герр Миллхазен, все мировые религиозные учения содержат парадоксы, а психика акваноидов несовместима с парадоксами в убеждениях.
— А нельзя ли подробнее об этом? — спросил епископ.
— Подробнее будет долго, — сказала она, — но, я могу сформулировать главное. Вы знаете тезис Тертуллиана, одного из отцов церкви: «Верую, ибо абсурдно»?
— Да, разумеется, я знаю.
— Так вот, герр Миллхазен, такие тезисы неприемлемы для туземцев Лемурии. И любая религия, в основе которой что-то в этом роде, отвергается ими сразу и безусловно.
— Значит, — заключил епископ, — надо создать инструкцию для миссионеров, чтобы они проповедовали без тезисов, которые могут показаться парадоксальными. Это
— Да, так понятнее, — подтвердила Елена, — значит, средства уже частично потрачены, а условие, нужное для юридического обоснования этих затрат, пока не выполнено.
— Вы очень точно обрисовали мирскую суть ситуации, — сообщил епископ.
— Тогда, — продолжила она, — скажите: должна ли площадка обязательно быть тут?
— Разумеется, нет, — сказал он, — площадка может быть в любом населенном пункте этих туземцев. Но, в других населенных пунктах они не разрешают строительство миссий.
— Еще бы! — встрял Сван, — У акваноидов очень мало земельных участков. У них только резервации, выделенные на таких вот островках, купленных частными инвесторами. И строить там церкви и всякое такое — нельзя, а то у акваноидов совсем не будет суши.
— Минутку! — сказала Елена, — А если сделать плавучую миссию, например, на барже?
Лютеранский епископ печально покачал головой.
— Увы. Инвестиционная программа требует полноценную миссию, на фундаменте. Не обязательно на острове, можно на погруженном рифе, только фундамент обязателен. Проблема в том, что погруженные рифы объявлены зоной нереста акваноидов, и там запрещено строить что-то без согласия их общины.
— Вы сказали: «зоной нереста»? — изумился Сван Хирд.
— Сван, — сказала Елена, — ты будешь смеяться, но в решении ЮНЕСКО действительно написано «мелководные зоны Маскаренского плато, необходимые для нереста редких разновидностей литоральной фауны и традиционных аборигенов».
— Стилисты, блин, вообще… — прокомментировал гало-рок музыкант.
— Герр Миллхазен, — произнесла принцесса, — почему вы рассматриваете только рифы, лежащие около поверхности? Можно строить объекты на подводном фундаменте при глубинах до 500 метров.
— Как стационарные нефтяные платформы? — быстро спросил он.
— Да, — подтвердила принцесса, — также, бывают полностью подводные стационарные обитаемые станции. Можно сказать, что это дома, построенные на дне моря.
— А это до какой глубины?
— На сегодняшний день до 200 метров, — сказала она.
— Чрезвычайно интересно! — объявил лютеранский епископ, — А какой примерно объем финансирования нужен для реализации подводного собора на глубине 200 метров?
— Смотря, какой размер собора вам требуется, — ответила принцесса спокойным тоном генерального подрядчика строительства коттеджей в субурбе Амстердама.
*52. Реальный мир — это где вообще?