G.O.G.R.
Шрифт:
– Спрячь мопед! – сказал ему Недобежкин.
– Где? – удивился Ежонков, оглядывая открытый «всем ветрам» двор Калининского РОВД, украшенный аккуратными клумбочками в стиле альпийской горки.
– Чёрт… – пробормотал Недобежкин, раздумывая, куда бы ему деть шумный мопед Ежонкова. – Придётся погрузить на крышу и тащить с собой, – наконец решил он.
Пётр Иванович дома кормил Барсика, а престарелому капризному коту всё не нравилась предложенная еда. Он путался под ногами, плаксиво и гундосо
Пётр Иванович подошёл к месту сбора как раз в тот момент, когда Недобежкин и неуклюжий толстенький Ежонков запихивали достаточно тяжёлый мопед на крышу «Газели». Мопед скользил, вырывался из рук и норовил свалиться. Недобежкин ругал Ежонкова:
– Чёрт тебя дёрнул притащить этот драндулет!
– А ты думал, что я из Макеевки на автобусе попрусь?? На маршрутку у меня денег нет – она три гривны стоит…
Оба уже покраснели, как раки от неудобной и тяжёлой работы, взмокли и поцарапали дверцу «Газели».
– А ну, Серёгин, помоги-и, – закряхтел Недобежкин, заметив, что подходит Пётр Иванович.
Пётр Иванович удивился, но всё же включился в работу и помог затащить мопед на крышу и укрепить его там. Часы показывали пять минут седьмого, ждали только Сидорова.
Сидоров опоздал, хоть и жил через дорогу от отделения. Сержант проспал, потому что вчера лёг спать часа в три ночи. Причина была проста до банальности – футбольный матч, финал чемпионата Украины.
– Приполз… – буркнул Недобежкин, заметив, как Сидоров тащит на себе огромный походный рюкзак.
Недобежкин решил ехать сначала не в Верхние Лягуши, а в Красное, к полковнику Соболеву.
Два с половиной часа езды укачали и озлобили. Всем надоела попсовая музычка, которую предлагали радиостанции и опостылел унылый сельхозландшафт за окном: поле – полоска деревьев – поле. Сидоров заснул, Ежонков щёлкал кнопками ноутбука, а Серёгин – просто смотрел в окно на сельхозландшафт и размышлял о Гопникове и устрашающем результате эксперимента «Густые облака», которому удалось вырваться на волю.
Полковник Соболев был в недоумении, когда к нему пожаловали без записи.
– Я не уполномочен отвечать ни на какие вопросы! – отрубил он, когда Недобежкин поинтересовался, почему нет милиции в деревне Верхние Лягуши.
«Что-то с ним не так», – решил Пётр Иванович, наблюдая за тем, как Соболев отказывается от разговора и убегает к себе.
– Даже когда я в первый раз к нему приезжал, он вёл себя не так, – заметил Серёгин, вынужденный остановиться перед захлопнувшейся дверью кабинета начальника Краснянского РОВД.
Краснянское РОВД помещалось в старинном довоенном доме, под крышей которого толстым коричневым слоем
– Здорово, Хомяк! – окликнул его Сидоров. – Как жизнь?
Хомякович ответил не сразу. Для начала он спустился со стремянки, потом подошёл поближе к Сидорову и шепнул так, словно бы не хотел, чтобы его услышали из кабинета Соболева:
– Что-то малаша какая-то у нас затеялась. Вчера к Соболеву тип один пришёл – я таких и не видел никогда. Кошко проводил его к Соболеву, а я в подсобку спрятался и наблюдаю. Этот тип мне ух! – как не понравился. Он с Соболевым поболтал – и на выход. А я потом у Кошко спрашиваю, что за чувак такой пришёл, а он мне: «Какой чувак?». И тогда я вообще, в осадок выпал.
– Будем принимать крайние меры, – внезапно постановил нерешительный Ежонков, вынимая из внутреннего кармана своей курточки времён Горбачева удостоверение СБУ.
– Куда? – только успел пискнуть Недобежкин. – Не…
Ежонков увереннейшим шагом проследовал к добротной дубовой двери кабинета Соболева и громко постучался в неё своим небольшим кулачком. За дверью висела тишина – кажется, Соболев затаился и делает вид, что испарился.
– СБУ! – громогласно сообщил Ежонков, вызвав в кабинете Соболева шумное шевеление. – Вы обязаны открыть!
«Метод Ежонкова» сработал на славу: Соболев отвалил дверь так тяжело, словно бы она весила тонну и явил из-за неё своё усталое и какое-то измученное лицо.
– Чего вам? – не спросил, а простонал он, повиснув на дверной ручке.
– Нам бы хотелось поговорить с вами про Верхние Лягуши и узнать, почему туда до сих пор не прислали участкового, – железным тоном потребовал Недобежкин, вдвигаясь в небогатый кабинет начальника Краснянского РОВД,
Соболев отполз в сторонку, впуская посетившую его «делегацию». За дверью остался один только Сидоров – он хотел вместе с Хомяковичем увидеть Кошко и поговорить с ним про «типа».
– Ух и вспушат меня за это «СБУ»! – пробормотал Ежонков, прикрывая за собою дверь.
– Чёрт у них там, в Лягушах в этих, понимаете?! – взвыл Соболев так, словно не ел три дня.
– Чёрт? Вы полковник милиции, – напомнил Недобежкин, присев на стул для посетителей. – Какой может быть чёрт?
Соболев выглядел так, словно бы последнюю неделю занимался исключительно тем, что по десять часов в сутки укладывал рельсы. Он сидел за своим письменным столом цвета «орех», ссутулившись и смотрел не на собеседника, а в пол, или на свои ботинки и гундося, как тот Гоха или бомж Грибок, твердил: