G.O.G.R.

Евтушенко Анна

====== Глава 55. Работа хлещет через край. ======

Ежонков и Смирнянский протиснулись через чёрный ход спустя два часа поле того, как Недобежкин позвонил и пригрозил вспушить обоих. В свой кабинет Недобежкин не впустил ни одного, ни второго, а остановил их в маленьком тамбуре между дверью чёрного хода и аварийным коридором. В углу на стене висел красный огнетушитель, который нужен был здесь только пожарным. Вот около этого средства борьбы с огнём и замерли пригвождённые суровостью милицейского начальника Смирнянский и Ежонков.

– Какой чёрт дёрнул вас обоих

ползти к Карпецу?? – Недобежкин не кричал, а ругался полушёпотом, чтобы его не услышали непосвящённые: дворник Карпухин, например, который имеет привычку заходить на рабочее место через чёрный ход. – Я уже всё знаю! – начальник пресёк попытки Ежонкова и Смирнянского откреститься от того, что они ходили к Карпецу. – Там повсюду ваши пальцы! Хоть бы уже перчатки, напялили, что ли!

– Это Смирнянский придумал, – поспешил отбояриться Ежонков.

– Нет, Ежонков, – зашипел Смирнянский. – Это была целиком и полностью твоя идея! Кто говорил мне: «Я вспушу!», «Я вспушу!»?? Ты! А я тебе говорил, не выжирай продукты! А ты что? Посъедал у него полкухни! Конечно, он заметил!

– Чё-ёрт! – протянул Ежонков и хлопнул себя по лбу. – Я же его загипнотизировать забыл! Помнишь, Игорек, я говорил тебе, что втюхаю ему, что он сам поел?

– Ну? – мрачно проворчал Смирнянский.

– Так я забыл это сделать! – пролепетал Ежонков.

– Ну, всё, ёжик в тумане! – рассвирепел Смирнянский и даже засучил рукава своего неизменного песочного плаща. – Сейчас я, кажется, тебе рога пооткручиваю!

Смирнянский опустил голову так, словно собрался кого-нибудь здесь забодать, и надвинулся на съёжившегося Ежонкова со стиснутыми кулаками.

– Нет! – Недобежкин схватил Смирнянского за воротник и отодвинул на место. – Насколько вы сами знаете, вы в отделении милиции! – напомнил он со строгостью светофора. – И если вы устроите здесь драку – я вас обоих замкну в изолятор! Посидите там и подумаете, какой чёрт дёрнул вас поползти к Карпецу!

– Мы хотели через него выйти на результат! – выдал тайну Ежонков. – Его же похищали? Похищали. Память отшибли? Отшибли! И это мог сделать только он, результат!

– «Гениально»! – с огромной долей кислотного сарказма «восхитился» Недобежкин. – И что, вышли на результат? – осведомился он у обоих сразу.

– Нет, – буркнул Смирнянский, волком глядя на весь мир из под широченных полей своей чёрной «шпионской» шляпы. – Он только «Бык» сказал.

– Результат налицо, – съехидничал Недобежкин. – А Карпец нас всех среди ночи поднял, а мы к нему сорвались, потому что он такую истерику устроил из-за холодца своего…

– Сорри… – сконфузился Ежонков.

– Ну, да, – теперь «сорри»! – прогудел Смирнянский.

– Но мы кое-кого поймали в доме Карпеца, – Недобежкин с разноса переключился на «секретного узника» номер три – Кубарева. – Старый наш приятель. Жену свою за бутылку продал в «Густые облака». Чую я, что он и сейчас там подвизается…

– Вспушить?? – радостно перебил Ежонков, растянув заискивающую улыбку от левого уха до правого.

– Вот именно, – кивнул Недобежкин. – Он в изоляторе.

«Секретного узника» Кубарева,

как и других «секретных узников», Недобежкин поместил в «номер люкс», то есть, выделил ему свободную камеру. У Кубарева сейчас сидели Пётр Иванович и Сидоров – они пытались допросить его так, «естеством», без гипноза. Но Кубарев отчаянно запирался и нагло врал, повествуя, то о том, что ему не на что выпить, то о том, что ему нечего есть. Когда в апартаменты Кубарева вдвинулся «танковый корпус» в виде Недобежкина, Смирнянского, а главное – Ежонкова – Пётр Иванович и Сидоров посторонились, передав им «эстафету» по Кубареву.

Кубарев глянул на Ежонкова одним глазом и невнятным голосом алкоголика поинтересовался:

– А это ещё кого тут леший занёс??

– Цыц, Кубарев, ты уже отличился! – цыкнул на него Пётр Иванович.

– У! – буркнул Кубарев и отполз подальше на нары.

– Ты не ползи, – ласково пропел Ежонков, выдвигая из кармана свой гипнотический маятник. – От меня не уползёшь. Лучше сядь поудобнее и вспоминай, кто тебе этот мобильник дал, зачем ты в квартиру ломился. Ну, и так далее, и тому подобное!

Кубарев заподозрил, что его, по-видимому, пытаются взять за жабры, и поэтому ненадолго стушевался. Однако после замешательства нашёл в себе силы возразить:

– У меня есть права человека!

– Не спорю, – Ежонков не убавил ласковости, но при этом надвигался на прижавшегося к стенке Кубарева с неумолимостью айсберга, что когда-то надвигался на обречённый «Титаник». – У тебя, дружочек, есть право заснуть и сказать правду. Спи… Спи… Спи…

Ежонков начал качать у длинного носа Кубарева свою гайку на шнурке и в такт колебаниям гайки повторять это слово: «Спи». Сидоров около Серегина, было, заклевал носом, но Пётр Иванович растолкал его, чтобы сержант, заснув, не повалился на пол. Кубарев оказался легко внушаемым, и заснул минуты через две. Когда он перестал проявлять внешние признаки жизни, гипнотизёр Ежонков затолкал гайку назад в карман и провозгласил:

– Готово!

Недобежкин включил на своём мобильном телефоне режим диктофона, поднёс его к апатичному и неумытому лицу спившегося Кубарева и вопросил у него о дорогом мобильнике.

– Рыжо-ов! – простонал Кубарев, выговорив букву «Р» на французский манер.

– Кто такой Рыжов? – осведомился Недобежкин.

– Рыжо-ов! – повторил Кубарев, не меняя интонации.

– А в квартиру ты зачем ломился? – Недобежкин слегка изменил тему, боясь, что Кубарев зациклится на Рыжове.

Но Кубарев таки зациклился. На вопрос о квартире он ответил так же, как и на первые два:

– Рыжо-ов!

– Ежонков! – напёр Недобежкин на гипнотизёра, который, чтобы не мешать, отошёл в сторонку. – Давай, разблокируй этого зомби!

– Невозможно! – вынес вердикт Ежонков. – Это у него такой вид «звериной порчи». Вместо того чтобы ржать, или блеять, он повторяет слово «Рыжов»!

– Чёрт! – буркнул Недобежкин. – Чтоб их с ихней порчей! Чёрт!

Смирнянский поглядел на чертыхающегося Недобежкина с сочувствием и мягким голосом осведомился:

– Ну, Васек, я могу идти?