G.O.G.R.

Евтушенко Анна

– Ты ему всю квартиру разбомбил! – фыркнул Смирнянский, но не побрезговал бельевой верёвкой и быстро связал невменяемого Карпеца и прикрутил к стулу.

– Све! Све! – плевался Карпец и подпрыгивал вместе со стулом.

– Ничего! – улыбнулся Ежонков и положил своё грозное холодное оружие на стол. – Я внушу ему, что он сам её срезал, и ничего не будет!

– Что такое «Све»? – напёр Смирнянский на Карпеца, проигнорировав оптимизм Ежонкова. – Давай, Карпец, что такое «СВЕ»??

– Све! – выплюнул Карпец, и Смирнянскому пришлось от него отпрянуть. – Све!

– Светленко? – подсказал Ежонков, который, кажется, обнаружил

в холодильнике что-то съедобное и теперь выедал.

– Цыц! – отрубил Смирнянский, а потом – оторвался от Карпеца, одним шагом добрался до холодильника и оттащил от него Ежонкова. – Ты ему весь холодильник опустошишь! – проворчал он, видя, как Ежонков жуёт с полным ртом. – Смотри, какой он худой! Он ни за что не поверит, что он сам столько съел!

– Втюхаю, что у него были гости! – отбоярился Ежонков, проглотив то, что жевал. – Вкусно, кстати – холодечик. Интересно, кто же ему его сделал? Наверное, мама, – сам себе ответил Ежонков и отошёл подальше от недовольного Смирнянского. – Мне, кстати, как гипнотизёру, требуется повышенное количество калорий, а то я с вами так и до истощения дойду! – добавил он, спрятавшись в угол между плитой и стенкой.

На плите стояла некая кастрюля, и Ежонков не преминул поднять с неё крышку и заглянуть внутрь.

– Тебе, Ежонков, на диету пора, – заметил Смирнянский. – У тебя не истощение, а пузо! Давай, лучше, работай! Крути его, что такое «Све»!

– У, бука! – огрызнулся Ежонков и закрыл кастрюлю. – Без меня и шагу ступить не можешь, а туда же – «Я крутой»!

Ежонков принялся ещё гипнотизировать Карпеца, однако тот не пожелал говорить ничего кроме «Све».

– Светленко начинается на «Све», – продолжил продвигать свою догадку Ежонков, когда устал от пассов и «заклятий». – Слушай, Игорек, а не может быть такого, что этот Светленко и есть результат «Густых облаков»?

– Как мне помнится, – начал Смирнянский, завалив свои длинные ноги на кухонный стол Карпеца. – Ты у нас посещал Верхние Лягуши, и это тебя местный «чёрт» едва не ухватил за одно место. Так вот, ты и скажи, Светленко это был, или нет?

– Не знаю, – буркнул Ежонков и посмотрел на часы. – Три часа ночи. Домой мне уже пора!

– Какой «домой»?? – не понял Смирнянский. – Работы по горло!

– Это у тебя дома шиш с дырой, а у меня – ревнивая жена! – отпарировал Ежонков. – Я и так едва отбоярился, сказал, что срочная работа с документами. Если я приду под утро, она меня, вообще из дома вышибет!

– У тебя же своя квартира есть! – напомнил Смирнянский. – Ты от своей жены не зависишь!

– Как? – вскочил Ежонков. – А биография? Если меня жена вышибет – то биография будет подпорчена!

– Слушай, Ежонков, – Смирнянский прищурил левый глаз и установил на своём лице выражение исключительной жёлчности. – Ты же со своей женой ещё в прошлом году развёлся, какая жена?

– А мы помирились! – настоял Ежонков. – Всё, я его бужу, и мы с тобою выстраиваем ножки, ферштейн?

Смирнянский подумал-подумал и решил, что да, пора им уходить: от Карпеца, всё равно, ничего вразумительного не дождёшься, а время-то не резиновое.

– Ладно, – сказал он, направляясь в прихожую. – А этого Светленко надо бы заграбастать, раз он такой особенный!

====== Глава 51. Рыбка на крючке. ======

Сидоров решил лечь спать пораньше, чтобы завтра пораньше встать. Работа, хоть и не волк, но Недобежкин велел им с Серёгиным прийти завтра на час раньше: начальник

задумал некий «сногсшибательный» проект и решил, что должен осуществить его немедленно. Сидоров уже давно спал – заснул, отстроившись от громоподобного лая того демонического пса, которого завёл у себя его хрупкий сосед. Но всё же, тот десятый сон, который он сейчас досматривал, был не самым спокойным и радужным. Во сне сержант попал на базу «Наташенька» – в форме сержанта Красной Армии сороковых годов заполз он в подземные катакомбы через какую-то узкую отдушину и теперь – полз под защитой невысокого металлического парапета мимо бесконечного ряда огромных блестящих стеклянных колб, в которых росли «суперсолдаты» фашистов. У него было задание: уничтожить базу вместе с этими солдатами и колбами, а он не знал, как это сделать. Мимо его лица проходили чёрные кожаные сапоги охранников, которые не замечали лазутчика, а бухтели о каких-то своих проблемах на непонятном, даже не немецком, языке. Сидоров глядел на них снизу вверх, а потом – один из них наклонился, протянул руку и схватил сержанта за шиворот.

– Это Пончик! – шумно сообщил он другим. – Попался-таки, и теперь не уйдёт!

Сидоров попытался драться, но рука, которая вцепилась в его воротник, оказалась сделана из железа, как у киношного терминатора. На другом конце руки находился его давний враг – Николай Светленко. И он так хищно пялился на пойманного сержанта, что казалось, он разинет рот и проглотит его целиком! Сидоров сжал кулаки и приготовился к последней битве не за себя, а за Родину…

И тут сержанта разбудили: телефон зазвонил так, что Сидоров прямо подскочил на постели и едва не слетел на пол. Не проснувшись до конца, Сидоров взмахнул кулаком и залепил оплеуху тумбочке, на которой и расположился этот возмутитель спокойствия телефон.

– Ай! – взвизгнул Сидоров, потому что не ударил тумбочку, а ударился об неё. – Чёрт!

Телефон продолжал требовать внимания, и Сидоров взял трубку и промямлил тому неизвестному невидимке, что уселся на другой конец телефонного провода:

– Да-ы?

– Сидоров! – гаркнул этот невидимка, и сержант услышал, как зазвенело у него в правом ухе. – Сидоров!

– Ко? То есть, кто это? – осведомился сонный Сидоров.

– Карпе-ец! – взвизгнул тот, кто был там, в далёкой неизвестности.

– Карпец?? – изумился Сидоров и сел на постели. – Т-ты чего? – сержант даже испугался немного, настолько истерично взвизгнул Карпец.

– Они! Опять! Приходили!! – отрывисто выкрикнул Карпец.

– Кто? – прошептал Сидоров, чувствуя, как его сон безвозвратно отползает туда, где легко и спокойно, а сам он остаётся в бренном мире проблем.

– Они! Съели! Все! Мои! Продукты! – продолжал выкрикивать Карпец, оглушая Сидорова на одно ухо. – Помогите! Мне!!

– Что с тобой, Борик? – поинтересовался Сидоров и подумал о том, уж не сходит ли Карпец после встречи с «чертями» и «Густыми облаками» с ума?

– Они!! – вопил Карпец. – Врываются! В! Квартиру! Физика! За! Пятый! Класс! Пустой! Холодильник!

Выслушивая все эти дикие вопли, Сидоров понял только одно: нужно срочно звонить Серёгину. Сбросив с линии орущего Карпеца, сержант нащёлкал номер Петра Ивановича и разбудил и его.

– Господи, да что же с ним такое? – изумился Пётр Иванович, услышав от Сидорова «притчу о Карпеце».

– Я сам не знаю, – пожал плечами Сидоров. – Вроде, врывается к нему кто-то через закрытую дверь…