G.O.G.R.
Шрифт:
– Он внутри. Третья квартира, – сказал Пётр Иванович в микрофон рации.
А минуту спустя спецназовцы высадили хлипкую дверишку и ворвались в преступное логово.
Когда Григорий Григорьевич и Пётр Иванович зашли в третью квартиру, похититель был обезврежен и лежал в прихожей, носом в пол, прижатый дюжим спецназовцем. Он был всего один. Бандит даже пикнуть не успел, как его скрутили. В другой комнате сидела двухлетняя Настя. Девочка увлечённо «читала» мужской журнал «Максим», держа его вверх ногами. Перед ней были разбросаны доминошные
– А дядя Клекел обисял показать зывую лисицу!
Потом Настя взяла костяшку, завёрнутую в золотистый фантик от конфеты «Белиссимо».
– Это – плинцесса Лапуцель (она имела в виду сказочную принцессу Рапунцель). Плинцесса тозе поедет смотлеть лисицу!
– Крекер, – поморщился майор Синицын. – Ещё тот фрукт. Три раза сидел.
– Надо забирать ребёнка и увозить домой, – сказал Пётр Иванович, беря девочку на руки.
Настя забрала с собой все доминошки, набив ими карманы платьица. Так же она не пожелала расставаться ни с журналом «Максим», ни с пирожным.
– Ну что, Крекер, допрыгался? – спросил бандита Григорий Григорьевич.
– У-у-у! – ответил Крекер.
– Четвёртый раз сядешь, – заключил майор.
– Мммм!
Крекера в наручниках вывели из дома и проводили к «Газели». Старушки изумлённо глазели, шептались.
– Ула! Мы едем смотлеть лисицу! – весело кричала Настя, когда Пётр Иванович и Григорий Григорьевич везли её в «Самаре» домой.
– Это – плинц Гамлет, – сказала Настя, показав очередную доминошку, в синем фантике. – Он любит плинцессу Лапуцель. А это – она показала костяшку без фантика. – Глаф Нуслок. Он злой, и я не показу ему лисицу.
С этими словами Настя, не задумываясь, выбросила «графа Нушрока» в окошко.
Эвелина Кораблинская обнимала дочку и плакала от счастья.
– Спасибо... – говорила она. – Большое спасибо... Спасибо...
– Мама, а когда мы пойдём смотлеть лисицу? – спрашивала Настя. – Дядя Клекел обисял!
Девочка не понимала, что была похищена, что «дядя Клекел» – преступник. Она радовалась жизни и воспринимала ситуацию, как весёлое приключение.
– Пойдём, пойдём, посмотрим на лисицу, – нежно сказала Эвелина Кораблинская, погладив дочку по головке.
– А когда?
– Сегодня, Настенька. Покушаем и пойдём...
Крекер ныл, потирая бока и голову.
– Зачем ты похитил ребёнка, Крекер? – спросил Синицын, в упор посмотрев на преступника.
– Я с детства мечтал иметь дочь! – пискнул Крекер.
Пётр Иванович хихикнул, записывая его слова в протокол.
– Прямо, с детства? – передразнил Григорий Григорьевич.
– Ага, – кивнул бандит.
– Ой, Крекер, Крекер, – вздохнул Синицын. – Мало было тебе воровства. Теперь киднеппингом занялся. Не бреши мне тут про дочь, а то впаяю тебе сопротивление
– Упс... – съёжился Крекер. – Хотя, как вам посопротивляешься, когда целая толпа врывается...
Тут пришёл Сидоров. Он радовался тому, что смог, наконец, стянуть с себя вонючую рванину и избавиться от неопрятной щетины.
– Кто это? – поинтересовался сержант, кивнув на Крекера.
– Взяли мы похитителя, – ответил Синицын. – И девочку спасли.
– Молодец, – похвалил Пётр Иванович, – Хорошо сыграл!
– Спасибо, – улыбнулся Сидоров. – Только это – не тот похититель. Тот был толстый. Мы же фоторобот составляли.
Сидоров вытащил из кипы бумаг фоторобот упитанного бандита, и показал Крекеру.
– Знаешь его? – спросил он.
– До... – начал Крекер, а потом «поправился»:
– Не знаю.
– Ну, как это – «не знаю»? – «удивился» Синицын. – Только что ведь знал. Давай, вспоминай. До... Дальше?
– До, ре, ми... – фальшиво пропел Крекер.
– Так! – Синицын стукнул кулаком по столу. – Ты мне тут, Карузо, не выделывайся, а говори, кто твой сообщник!
– Я с детства мечтал петь! – изрёк Крекер.
====== Глава 18. Опять нужна машина! ======
Люди ходят туда-сюда. Проходят мимо, спешат куда-то. На работу, на рынок, домой. И все кажутся такими счастливыми и беззаботными, словно ни у кого нет проблем. Только у Стёпы Ведёркина. Он стоял на улице Раздольной возле магазина «Универсам» и нервно курил сигарету за сигаретой.
Вообще, Стёпа поступил в университет, жил себе, сдавал лабораторные. И забыл о том, как угнал «Жигули» и сбил кого-то по дороге. И даже понятия не имел, для чего были использованы те «Жигули». Деньги Стёпа не потратил на пустяки: мобильники, флэшки всякие, а припрятал среди хаоса своих учебников и берёг до «чёрного дня».
Сентябрь радовал дончан почти что, летней погодой. Дождей не было, дни стояли солнечные и тёплые – июль, да и только. Была суббота. Стёпа проснулся рано. Привык. Теперь он всегда просыпался ровно в семь без будильника. С утра решил подучить физику, а вечером поедет с одногруппниками на дискотеку в ночной клуб «Гараж».
Мать взяла сверхурочные, и Стёпа был в квартире один. Позавтракав оставленными матерью овсяной кашей и яичницей, Ведёркин отыскал на столе учебник физики. Стёпа раскрыл его и уже собрался погрузиться в удивительный мир формул и законов, как зазвонил его мобильный телефон.
– Ну, вот ещё! – зло буркнул Стёпа.
Он отложил книгу и принялся разыскивать мобильник в грудах конспектов. Когда телефон был разыскан, Ведёркин глянул на экранчик и увидел длиннющий, несуразный номер: звонили с таксофона.
– Алло? – сказал Стёпа.
– Степаха, это я, Гарик! – послышалось на том конце.
– А?.. – огорошенный, Стёпа не знал, что ответить.
– Нам надо встретиться, прямо сейчас! – закричал Гарик в ухо Стёпе. – Приходи на «Универсам», ну который возле тебя, о’кей?