Г.Р.О.М. 2
Шрифт:
— Я такие авансы не принимаю, — тем временем заупрямился Седов.
— А взамен требуется другое, — всё равно сказал я. — Знаешь Дмитрия Кудасова, с Запчастей? Он же Митяй, глава дворовой банды… забыл…
— С Пятнашки, — тут же подсказал Седов, почти не раздумывая.
— Да. На него было заявление по 131-й, по износу, — я сам обратил внимание, насколько сухим и официально-протокольным стал голос, хотя я и говорил в неформальной манере. — Но пострадавшая в показаниях путается… потому что он её запугал.
Рыжая кошка спрыгнула
— Много знаешь, — произнёс Седов, но уже без былого напряжения.
— И это не первый случай. На своей территории он себя хозяином чувствует, хватает любую у себя во дворе. А писать бояться, потому что вы ничего сделать не сможете для их защиты.
— И чё предлагаешь? — спросил он вдруг со злостью, сразу потеряв самообладание.
— Довести дело до конца.
Я знал, куда нажимать, потому что понимал, что от него хочу. Седов ждал. С ним надо осторожно, но нужного результата добьюсь.
А на улице снова пошёл дождь, капли начали барабанить в окно. А теперь пора сводить в цепочку людей, которые друг с другом не связаны, но которые не ждали, что придётся отвечать за свои поступки. Схемка сложная, но реализовать можно, заодно избавившись аж от нескольких проблем.
— Есть цепочка людей, — я посмотрел на Глеба, и он кивнул. — Фактически организованная банда, но которых привлечь официально сложно, потому что между ними связи не прослеживаются. Поэтому мы хотим накопать на них всё, что можно.
— Если организованный след, то это ваша работа, — Седов тоже посмотрел на молодого опера. — Ну и заявление писать надо.
— Дослушай, — сказал я. — Заявление, блин, ёпрст. Пока что-то конкретное сделают по этой заяве, они уже придумают, как отмазаться. Короче, один из возможных участников схемы — Митяй. Его сообщник в Союзе чуть не прошёл сразу по нескольким статьям — 119-я и 120-я по старому уголовному кодексу РСФРС. Да и по 121-й, говорят, баловался. Помнишь ещё, что они значат?
— Помню, — он кивнул. — Любил проводить время с теми, кто сильно младше. И не только. Тот ещё… фрукт, ё-моё. Таких на зоне любят особенно.
— Угу. Но отмазался сразу, да и Союз потом развалился, всем не до него стало. И несмотря на такие статьи, работал в детдоме, а сейчас тренером, секцию открыл. Ну а свободное время — снимает фильмы, какие ни один нормальный человек смотреть не захочет. И не просто снимает — продаёт ещё таких же извращенцам, как он сам.
Седов с каждым словом мрачнел, даже пиво перестал пить. Он наклонился ко мне, будто хотел что-то прошептать. Я ждал. Подумал даже, что он решил меня послать с такими предложениями, но он меня удивил.
— Барсуков? — тихо спросил он. — Это Ромка Барсуков?
— Он это, — подтвердил я. — Режиссёр.
— Он же в детдоме работал. И он же… сука такая. Продолжил. Знал же, ёклмн, надо было его сразу тогда к стенке! Когда возможность была.
Седов ударил
— Ещё пива? — спросила она противным голосом.
— Неси ещё, мать, — закивал Глеб, удивлённый не меньше меня.
Вот оно как. Хотел заинтересовать его Митяем, но нашёл цель покрупнее. Ну теперь точно договоримся. И не просто договоримся. Судя по его реакции, даже если вопрос будет закрыт не так, как он привык, его будто это устроит.
— Третий возможный участник схемы, — продолжил я в полной тишине, — Поджига из атамановских, но нужно собрать данных на него, там вообще ниточка тоненькая. Вот я к тебе и пришёл, Артём Сергеич.
— Заявление писать надо, — глухо сказал он.
— И что это даст? Давай-ка лучше поработаем совместно, чтобы вопрос точно решить. Ты самый матёрый опер в РОВД… да во всём городе, это точно. У тебя стукачей на улицах — тьма, целая сеть информаторов. Ну и мы кое-что знаем. Вот и давай, соберём на эту троицу всё, что можно, всё что есть, а там и подумаем, что с ними делать. Связь найдём, доказуху… без следователя и справок в ОПД, без лишней бюрократии, короче. А дальше — решим.
Ну, доказуху я и правда хотел искать. Но другого плана доказуху. Чтобы убедиться в этом точно, а заодно понять для себя, что преступник и правда виновен. Что он не жертва обстоятельств, а что он сам создал эти обстоятельства и воспользовался ими. И после этого наносить окончательный удар.
— И мы там кой-чего найдём, — добавил Глеб, поставив на стол очередной пустой стакан. — Так Поджигу прижмём, что всё, конец, пишите письма.
— И остальных додавим, — произнёс я.
— Ладно, гляну, что там можно сделать, — Седов поднялся, опираясь на стол.
Ну, если старый опер задействует связи и свою сеть стукачей, накопать может многое на всех троих. Но меня больше интересовал Поджига, потому что я его не знал. Остальные? Ну, Режиссёр в криминальном мире неизвестен, а Митяй — на сегодняшний день слишком мал, чтобы на него обратили внимание. Но пусть, вдруг чего интересного всплывёт.
А ещё это как вступительный экзамен для Седова, сможет ли он собирать нам данные. Да, конечно, при работе на частников он уже не сможет использовать некоторые связи, ведь некоторые его боятся, потому что он мент, за ним стоит структура и его сослуживцы.
Но потом за ним будем стоять мы.
Сейчас надо найти больше данных, сложить схему, усложнить её, чтобы зацепить кого-нибудь ещё. Нужно усилить «Г. Р. О. М.» и обезопасить, а потом мы предложим Седову альтернативу тому, что он привык.
Покажем ему, что справедливость возможна. Может, он сам её свершит.
Короче, Седов ушёл, дождь вскоре закончился, а Глеб мне подмигнул. Хотя он и сам ждал твёрдой доказухи насчёт Режиссёра.
Завтра я её дам.