Г.Р.О.М.
Шрифт:
Зашёл забрать готовые визитки, получил аккуратные белые глянцевые прямоугольники с моей фамилией и инициалами, куда были вписаны номер мобилы и пейджера. Все буквы и цифры — золотого цвета, сначала думал, что выйдет аляповато, но смотрелось неплохо.
И там же было название — ОББ «Г. Р. О. М.». С точками, как я и хотел.
Просто писать «БББ», как у того ЧОПа, я не хотел, да и не звучит. А вот ОББ — другое дело. Когда думал об этом, мне вспомнился один из моих любимых фильмов — «Место встречи изменить нельзя». Там все главные герои как раз работали в обб —
И главное, что есть слово «борьба». А то будет как с РУБОП, вернее, как он назывался ещё в прошлом году — РУОП. А то выходило, что не региональное управление по борьбе с организованной преступностью, а региональное управление организованной преступности. Вот там анекдотов про это в милиции ходило в то время.
Но фирма будет называться как-нибудь нейтрально, вроде «Объединённое бюро безопасности», ну а второе название — для своих. А объединённое — потому что для вида будут функции детективного и охранного агентства, а по факту — отдел аналитики и силовой отдел внутри этой службы…
А вот «Г. Р. О. М» — пока придумал только «Группа реагирования…» дальше фантазия решила, что и так сильно поработала, поэтому в голову больше ничего не шло. Но что-нибудь потом придёт.
Уже есть броское имя, ну а скоро будут люди, уже на следующей операции у меня будут помощники…
Двигался дальше. Позвонил домой Димке, успокоил его, мол, всё под контролем, с братом всё будет хорошо, а дальше разберёмся, не бери в голову.
После этого зашёл в пивную. Но не в простую, а в ту, которая располагалась прямо напротив здания РОВД Атамановского района. Опера там часто торчали. И в особенности — майор Седов из УГРО, пивка попить он любил до, после и прямо во время рабочего дня.
Если увижу его здесь одного — подойду познакомиться, если будет не один — ну, хотя бы послушаю, что сейчас творится в районе, это полезно знать. Да и вспомню Седова, повидаю, порадуюсь — мы с этим опером сработались в своё время. Просто идти к нему в кабинет — не вариант, а в пивной бывает много народа, не заподозрит… но обязательно срисует, это я понимал.
Я помнил план помещения пивнушки, оно было угловое, и можно было спокойно стоять в одной стороне, чтобы не было видно в другой. И если прислушаться, то, может, чего и услышу.
Заказал себе два пива, орешков и корейских крабовых чипсов, а то не видел их лет двадцать, а в этом возрасте я любил ими похрустеть. Встал в углу у высокого стола спиной к выходу, расставил пиво. Захотелось вдруг семечек. Вспомнил, как в деревне летом, уже под вечер, сидели на завалинке с пацанами, щёлкали семечки и болтали о всякой чепухе, интересно же было…
Ого, какие люди. Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться, когда увидел матёрого опера, входящего в пивнушку. Живой ещё. В этой жизни майор Седов меня пока не знает. Да и если бы не моя предосторожность с Ювелиром, он бы и расследовал это дело. Ещё бы и меня под это подтянул, кто его знает, он порой распутывал самые сложные темнухи.
Но в той жизни мы с ним хорошо сработались. Я его даже на пенсию провожал. Хоть к тому времени уже
Седов — опер въедливый, дотошный, но грамотный. Он из отделения по раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений против личности, которое в сериалах зовут «убойным». То есть, он занимается, обычно расследованием убийств, изнасилований и тяжких телесных повреждений. По линии борьбы с наркотиками он не работал, но менты могут заниматься и другими вопросами, если есть оперативная необходимость.
С виду Седов — обычный работяга после запоя. Метр с кепкой, морщинистый, с большими мешками под глазами, щёки синие от ежедневного бритья, и всё равно щетина лезет. Брови косматые, на макушке сверкала лысина, сам он громко дышит через рот — последствия старого перелома носа. На пенсию ему уже пора по выслуге, ему сорок три, хотя выглядит на пятьдесят два.
Седов не из тех оперов, что показывают в кино, которые метко стреляют, отлично дерутся, умело водят дорогие тачки и спят с красотками, и он точно не из тех упрямых долбоящеров, с которыми мне иногда приходилось работать. Он настоящий сыщик, проницательный и находчивый, мент старой закалки.
Второго опера я не знал, кто-то молодой, я его не застал.
— А у меня сегодня труп с поножовщины, — рассказывал Седов, — два износа за ночь и черепно-мозговая ещё сверху после драки в клубешнике, и всё это мне одному. Ещё хоть утопленника того к другому берегу прибило, а то бы тоже мне достался. Так что давай быстрее, Саня, рассказывай, чё там у тебя стряслось, и я дальше пошагал в***ть.
Разговор какое-то время не было слышно, но вроде говорили о работе. Меня не видели, особого внимания не обращали. Просто стою, пиво пью, здесь много кто пьёт, потому что пиво свежее…
Напрямую подойти к Седову и обвинить Зиновьева — не выйдет, не поверит. Нет, скорее всего, подозрения какие-то могут быть, но верить первому встречному Седов не будет без твёрдых доказательств.
Но план понемногу складывался…
— Сергеич, слыхал про сына чекиста? — спросил второй опер.
— Да я же и ездил на его труп, — отозвался Седов. — Дали ему дозу, вроде как разбодяженный. Барыги же всегда его смешивают со всякой гадостью, чтобы веса побольше было.
— Ну, в курсе.
— Вот он и принял, как разбодяженный, а оказалось, что наркотик чистый, вообще без всяких примесей, как с фабрики. И уехал пацан на тот свет от передоза. Вообще, говорят, он так-то он не ширялся, хорошист, в сборной по волейболу состоял. Но перепил, и его друзьяшки-наркомашки уговорили попробовать, е*** их в рот. С такими друзьями и враги не нужны.
— Отец его теперь рвёт и мечет, — проговорил его собеседник.
— Цыган сейчас потрошат вовсю за городом, — Седов громко отхлебнул пива. — На овощебазе рейды, ОМОН круглые сутки по городу носится. Хоть и смежники, но влияния-то у них на нас много, всех подняли в ружьё. И не отпишешься, что меры приняты, Иванов заставить работать, он такой. И найдёт, кто этим занимается, сто пудов найдёт.