Гача-игры до добра не доводят
Шрифт:
Дверь открылась без единого скрипа, хотя её толщина была как у черенка от лопаты, подходящего под взрослую руку. Перед нами предстала женщина с явно интересной историей за плечами. Кто-то мог бы спросить, как я это понял, но это было очевидно: женщина, чьё тело с правой стороны было практически ровно наполовину обожжено, не могла не вызывать интереса.
Ожог выглядел таким свежим, что казалось, она получила его буквально вчера, но самой женщине он, похоже, не причинял дискомфорта. Сам ожог выглядел неестественно, слишком красный, стягивающий кожу и формирующий подобие
С левой же стороны были светло-русые волосы, очень густые и вьющиеся, на нас смотрел необычайно яркий голубой глаз, который будто светился изнутри.
Женщина была одета в бархатное платье зелёного цвета с вышитыми на нём узорами. Примечательным было декольте на внушительной груди, вырезы овальной формы на боках и такие же на бёдрах, спускающиеся до середины икр. Стоя босиком, она выглядела уверенно, словно воин, прошедший множество битв и прыгнувший в пасть дракона, чтобы порубить его изнутри.
— Тила Деларис, тут мой племянник, как он говорит, с дерева упал. Не могли бы вы ему помочь? А то с такими ушибами он неделю лежать будет, — уважительно поклонившись ей, мы продолжили ждать её ответа.
— Конечно, проходите, всё равно у меня давно не было гостей… Почему-то жители деревни не спешат приглашать меня на чай, — с укоряющей улыбкой и некоторой ленцой сказала она и взмахнула рукой, приглашая войти в дом. — Снимите обувь.
Едва сумев согнуться, чтобы стянуть обмотки, я прошёл дальше и увидел с правой стороны пять лежанок, словно в бюджетной больнице. С левой же стороны находился настоящий алхимический верстак с различными колбами, в которых постоянно что-то булькало и перетекало из одной ёмкости в другую. Странно, почему её называют травницей, если она и в алхимии что-то понимает.
Также были приставленные к стенам стеллажи, и на каждой полочке лежали какие-то растения, корешки, пузырьки, баночки и непонятные предметы. Было довольно светло: со стороны лежанок находились три окна в вставленных в проём рамах, где было даже настоящее стекло.
Впереди стоял камин, по сторонам которого было ещё две двери, ведущие, наверное, в спальню травницы и на кухню. Присутствовала также незаметная дверь между стеллажами, а по центру имелся люк в погреб.
— Раздевайся и ложись на лежанку. А вы, Марта, можете идти домой, я его подлатаю. Оплаты не надо, если только вы не решите оставить на крыльце мешок картошки, — сказала Тила Деларис, Марта понимающе кивнула и, напоследок взглянув на меня, вышла из дома.
Я немного постоял в нерешительности, наблюдая, как травница что-то смешивает, следя за булькающей жидкостью в ретортах. Не видя причин беспокоиться понапрасну, я разделся до портков и лёг на кушетку, рассматривая стеллажи и невольно поглядывая на
Естественно, с эстетической точки зрения, всё равно я был мал, и до взросления у меня было ещё лет пять. А уже после начнётся сущий ад, который, надеюсь, тут научились контролировать с помощью магии.
Хотя подобная сложная перестройка организма, где перестраиваешься физически, гормонально, психически и социально, непроста. Пройдя подобное в прошлой жизни, уверен, я перенесу этот процесс немного легче, но гормоны всё равно возьмут своё, остаётся только морально готовиться к этому.
Поскольку я задумался и продолжал смотреть на нижнюю часть тела травницы, та, повернувшись и приподняв бровь, слегка улыбнулась. Не став никак это комментировать, она подошла ко мне с деревянным подносом, на котором стояли разные склянки, и, поставив его на соседнюю лежанку, снова повернулась ко мне.
— Итак, у нас тут сильный ушиб локтевого сустава. Думаю, если бы твоя тётя не привела тебя сюда, то руку ты бы не смог полностью сгибать…! — взяв меня за предплечье и приподняв руку, она начала покрывать ушиб склизкой мазью, которая начала холодить, и стреляющая боль начала утихать.
После этого она начала пальпировать мне живот, аккуратно прощупывая и надавливая то тут, то там, спрашивая, болит ли где-то. Пару раз я отчётливо вскрикнул, когда она нажала на место справа от пупка, куда, кажется, чаще всего пинали помимо рёбер.
— Понятно, значит, ушиб нисходящей ободочной кишки. Хорошо, что твоя тётя привела тебя, так что жить ты будешь и, возможно, очень долго! — непонятно, почему она так довольно улыбалась, поскольку ранее мне не доводилось получать ушибы внутренних органов, и я сильно занервничал.
— Видимо, тебе придётся сегодня на ночь остаться тут, поскольку с такими травмами лучше не ходить! — она взяла другую мазь, которая немного жглась, но было вполне терпимо. А после я увидел магию своими глазами, а не через мой призыв.
Тила Деларис явственно напряглась, на висках вздулись вены, так же, как и на руках, казалось, что она поднимает огромную стальную балку. Её левая рука, нагреваясь, плотно прижималась к моему правому боку, и тепло явно проникало под кожу. Наконец, она выдохнула и отняла руку от моего бока, присаживаясь на соседнюю лежанку и вытирая выступивший пот со лба белым платочком.
Я не выдержал и полюбопытствовал: — Неужели это была магия, и вы целитель? — сказав это, я чуть не прикусил себе язык, думая, что вдруг это болезненная тема и женщина не станет об этом говорить.
— Конечно, я была целителем, и не простым, а военным целителем, пока зачарованная граната с алхимическим огнём не обожгла мою правую часть, выжигая энергетические каналы и краем опалив мой магический источник! — воодушевлённо произнесла она, словно говорила о простой царапине и вообще не о чём переживать.
— Эмм, а вы тогда знаете, как становятся магом? — не мог я не спросить об этом, ведь, читая столько фэнтези и оказавшись в магическом мире, быть неспособным творить заклинания — просто отвратительно.