Гадание на иероглифах
Шрифт:
И жилье нашла — жалкий угол у русского домовладельца-эмигранта.
Иногда к ним в кабаре заходил полицейский харбинец выпить кружку пива — он часто дежурил на рю Чу Пао Сан. Он-то и научил ее, как обзавестись документом. Пойди, мол, в русское эмигрантское бюро и попроси выдать тебе как эмигрантке удостоверение личности.
Так она и сделала. Сказала, что бежала от большевиков из России без всяких документов. Удостоверение выдали.
И хотя в Шанхае было очень трудно найти приличную работу, ей все же удалось
Двадцать пять долларов в месяц у Дарановских было слишком мало — едва на хлеб. Анна стала искать другую работу. А потом с помощью капитана устроилась на двухмесячные курсы госпитальных работников в профессиональную школу, которую содержало благотворительное общество, возглавляемое дочерьми английского короля. По совету капитана стала изучать разговорный английский язык. «Всегда легче устроиться на работу, если знаешь язык», — сказал он Анне.
По окончании курсов ее направили в английский госпиталь сиделкой в инфекционное отделение. Кроме того, ходила по частным квартирам по госпитальному обслуживанию. Платили хорошо, и она воскресла.
Пять лет живет одна. За эти пять лет много испытала горя, своего и чужого, но ни разу не пожалела о том, что ушла от Валениуса. Анна очень сдружилась с семьей капитана, стала для них своим человеком. У капитана было два взрослых сына, старший служил в английской полиции, младший учился в американской школе. Оба проявляли глубокий интерес к жизни в Советской России. Была еще дочь, которая вышла замуж за инспектора английской полиции и жила отдельно от родителей.
— Так уж получилось, — развела руками Кучимова. — Любовь…
И все-таки Анну мучило одиночество. Неужели так и будет всю жизнь одна?..
Теперь ей отказывают в квартире, а у нее бронхит, самочувствие неважное, особенно в такую ненастную погоду. Вот уже несколько месяцев ее донимает эта коварная болезнь.
Сейчас бы на родину, в Сибирь с ее чистым, звонким воздухом, напоенным ароматом тайги. Или в уральскую степь, сухую, душистую, насквозь прокаленную знойным солнцем.
Да, одиннадцать лет беженской жизни не отучили Анну от России. Вернуться бы… Но как?
Дождь усилился, он разогнал праздных зевак и пешеходов. Анна тоже поспешила под крышу автобусной остановки. Надо ехать домой. Объяснение с хозяйкой все равно неизбежно. Ехать далеко, за город, в Гонкио, а нужно еще отдохнуть после ночного дежурства.
И тут Анна подумала: а не поговорить ли ей с самим немцем?
Она представила себе рыжего, мутноглазого толстяка, страдающего одышкой от ожирения. Вряд ли с таким договоришься!
Но все получилось не так, как воображала Анна.
Он постучался. Вошел в ее комнату, внимательно оглядел убогое жилище. Стол, кровать, два старых облезлых стула, на
— Макс Клаузен, живу под вами. Зашел поговорить насчет комнаты, — сказал он по-английски.
Как ни смущена была Анна — перед ней стоял симпатичный молодой человек, сероглазый, темноволосый, стройный, — она сразу же ринулась в бой.
— Ничего не выйдет, — ответила она сердито. — Вам жарко, а мне жить негде… Вы из-за непонятного каприза богача вышибаете на улицу бедную женщину. Стыдитесь!
Говоря эти слова, она яростно, словно гадюку, запихивала под крышку чемодана злополучную ленту. А он стоял и улыбался.
— Кто вам сказал, что я вас «вышибаю»? — все с той же улыбкой спросил он, без приглашения усаживаясь на скрипучий стул. — Я предлагаю вам обмен. У меня прекрасная комната.
— А чем я буду платить за эту «прекрасную» комнату? Вы думаете, я миллионерша? — вызывающе спросила Анна, задвигая под кровать чемодан. Всем своим видом она выражала пренебрежение к «пустому разговору». — Чтоб тебе провалиться, — проворчала тихо по-русски.
— Как бы не так! — ответил он ей тоже по-русски и громко захохотал, забавляясь ее смущением.
Анна невольно рассмеялась.
— Интересно получается…
— Еще бы! — продолжал он на довольно сносном русском языке. — Я предлагаю вам обмен, а разницу в оплате беру на себя!
Анна растерянно поглядела на его улыбающееся лицо. Что за чудак? Так настойчиво обеспечивает себе прохладу. Здесь что-то кроется…
— Нет, — твердо сказала она.
Ее упорство удивило его и огорчило.
— Тогда извините… — Поднялся со стула, подумал и вдруг опять улыбнулся. — Но, я надеюсь, вы разрешите иногда по соседству заходить к вам?
— Что ж, заходите, — милостиво разрешила Анна.
Странный разговор на смеси плохого английского и русского! Коммерсант? Непохож. Скорее всего моряк. На рю Чу Пао Сан Анна научилась угадывать моряка с первого взгляда. И это знание русского языка. Кто, кроме моряка, может разговаривать на всех языках мира?
На следующий день сосед опять позвонил в дверь Анны.
— Можно? — учтиво спросил он по-русски, а сам уже смело входил в комнату. — Скучно одному. Я приглашаю вас на чай, ведь русские любят чай, не так ли?
«А вот возьму и пойду!» — озорно подумала Анна, с любопытством поглядев на немца. Она честно призналась себе, что он понравился ей с первой встречи.
Его комната показалась ей прямо-таки роскошными апартаментами по сравнению с ее чердачной клетушкой. Приличная мягкая мебель, туалетный столик с большим зеркалом, на окнах нарядные шторы. Особенно Анну привлекла маленькая, сверкающая белым кафелем ванная комната.