Гадкий лебедь для босса
Шрифт:
Полностью счастливый, я разворачиваю блондинку к себе, желая озвучить все свои хлынувшие в свободную голову мысли, и натыкаюсь на просыпающийся от оргазма взгляд.
Твою м-а-а-ть.
Кажется, концерт под названием «послушная шлюшка Аврора» завершен, и на его место выходит «злющая мегера Ветошкина».
Голубые глаза слишком быстро прогоняют всю расслабленность, и наполняются сталью, и я, едва успев сделать шаг в сторону, понимаю, что буря неизбежна.
— Ты… Озабоченный урод!
Не, ну это вообще не в какие ворота!
— Один-один,
— Ты не сильно-то сопротивлялся!
— Можно подумать, ты сама сейчас была против!
Мы смотрим друг на друга уже злым, полыхающим взглядом, и, хотя я все еще растерян, Аврора ориентируется быстрее. Хватает с вешалки мой длинный пиджак, набрасывает сверху, так, что он как раз прикрывает попку, быстро поправляет одежду, и берется за дверную ручку.
— Это было первый и последний раз, Орлов!
— Ну уж не первый…
Кажется, это я зря, потому что Аврора глазами отыскивает какую-то статуэтку на столике у входа, и обхватывает тяжелую ручку.
— Аврора Владиславовна! — со смешком стопорю я девицу, — я вычту эту вещь из вашей зарплаты!
Вижу, что она чуть-чуть успокоилась, и передумывает пускать в меня статуэтку. Не могу, черт возьми, удержаться, и подливаю масла в кипящий вулкан.
— Ну или отработаете натурой…
Тяжелая вещица пролетает в сантиметре от моего лица, угождая в противоположную стену. Успев проводить ее взглядом, я улавливаю хлопок двери — и понимаю, что остался в кабинете один.
Но почему-то, блять, чертовски счастливый.
Глава 9
Аврора
Когда я, промчавшись мимо ошалело глядящей Леночки, схватила сумку и вылетела за дверь, сердце стучало как бешеное.
Затем, плюхнувшись в первое пойманное такси, глянула на себя в зеркало — и от души расхохоталась.
Нет, это же надо! Буквально в первый рабочий день я переспала с начальником, громко кончила на весь, кажется, этаж, а теперь в оборванной юбке, с растрепанными волосами и каким-то безумным взглядом мчусь домой, стараясь не обращать внимания на заинтересованный взгляд таксиста.
Хороша самостоятельная жизнь, нечего сказать!
Звонок мамы застает меня уже расслабленную в полной воды ванной. Не сказать, что после секса с Максом хотелось немедленно отмыться — уж чего-чего, а никакого отвращения я не чувствовала. Но понежиться в ароматной пене хотелось, да и разумную гигиену никто не отменял…
— Ави? Как первый рабочий день?
«Кайф» — проносится в голове, и я мысленно отвешиваю себе подзатыльник, приказывая собраться.
— Неплохо, мам. Ничего сложного мне не поручали, я только-только ознакомилась с приказами…
— Надеюсь, Макс научит тебя чему-нибудь, кроме как таскать кофе, — слышу бурчание отца, и краснею от образов, услужливо подсунутых памятью.
«Уже научил, пап, можешь не переживать».
Слышу,
— Папе сложнее всего дается мысль, что его девочка не вернется вечером из детского сада, — шутит она мне в трубку, но мы обе понимаем, сколько здесь правды, — на следующих выходных постараемся к тебе вырваться, ребенок. На этих, увы, никак — выставку продлили, и мне непременно нужно там быть…
— Продлили? Круто! Расскажи, как там у вас дела…
Следующие полчаса я слушаю возбужденный голос мамы с ноткой гордости о ее картинах, которые вызвали такие хорошие отзывы, что ее личную выставку решили продлить до следующей недели. Я восторженно радуюсь за маму — для нее саморазвитие и рисование очень важны, и я искренне восхищаюсь ее таланту.
Мы еще немного болтаем о том, как дела у мальчишек, а затем тепло прощаемся. Папа, который все это время торчит возле мамы, советует пораньше лечь спать, и строго запрещает выходить из дома после девяти. Уверена, что на этом моменте мы с мамой одновременно закатили глаза, и, смеясь, я заверяю папу в своей безопасности.
Утром я долго стою у зеркала, и пытаюсь понять, как теперь вести себя с Орловым. Врать не буду, секс с ним — выше всяких похвал. Хотя и сравнивать мне не с чем, но то бешеное удовольствие, что я получила… От воспоминаний по телу разливается приятное тепло, и, разозлившись на саму себя, решаю быть с ним, как обычно.
Как обычно — это в постоянных конфликтах, да?
Не то, что я всегда такая злючка, и на любой вопрос выдаю язвительные колкости, но с Максом это получается как-то само собой. Возможно, здесь играют роль мои прошлые комплексы, а может, мы просто с ним как два заряженных на плюс магнита… Вечно «кусаемся», чуть столкнемся лбами.
Я прищуриваюсь, закусываю полную нижнюю губу, и сама себе корчу рожицу в зеркало. Сколько слез было пролито в похожее стекло в нашей прихожей! Над прыщами, уродскими скобками, ненавистным ростом, что делал меня ниже всех остальных… Мама всегда убеждала, что я расцвету. И вот, это случилось — фигура, лицо, волосы…
А я все также смотрю в зеркало, и не могу поверить в себя.
Трясу головой, на смех самой себе делаю несколько приседов в строгом белом платье с черным кружевным воротничком — чтобы наверняка, и, хватая, сумку, выбегаю за дверь.
Появляюсь в приемной я, когда Леночка уже делает нашему начальству кофе, и при виде меня как-то странно подскакивает на месте.
— Доброе утро! — уж слишком слащаво поет цапля, и я удивленно смотрю на секретаршу, плюхаясь за свой стол.
— Доброе, — подозрительно отвечаю, одновременно нажимая на кнопку включения компьютера.
— Слушай, я вчера, когда вернулась, — выразительно шепчет Леночка, наклоняясь поближе ко мне, — слышала из-под двери босса странные звуки… А потом ты вылетела оттуда такая… Ммм… Растрепанная.