Гадкий утенок
Шрифт:
– У меня очень хорошее лицо, но мне вовсе ни к чему, чтобы у меня появилась соперница. Рано или поздно ты признаешь, что не можешь без меня жить. Если будет две Тани, ты вконец запутаешься. Пусть уж лучше у нее будет свое собственное лицо. Давай-ка, сделай ей нос чуть-чуть потолще.
Танек встретил Джоэла, когда тот выходил из палаты Нелл. Дело было на следующий день, вечером.
– Ни о чем не спрашивай, – буркнул Джоэл и помахал листом бумаги. – Она без разговоров подписала согласие на операцию.
– Подписала?
– Да.
Николас покачал головой;
– Не подаст.
– Откуда ты знаешь? Это не человек, а зомби.
– Обещаю. Гарантирую тебе полную защиту от судебных и прочих неприятностей.
– В самом деле? Между прочим, опять звонил Кэблер.
– Пусть в следующий раз твоя секретарша посоветует ему обратиться на кладбище.
– Это еще почему?
– Потому что вчера Нелл Калдер скончалась.
– Что-что? – уставился на него Джоэл. – Что ты натворил?
– Ты здесь ни при чем. Просто не вступай ни в какие объяснения с Кэблером. Если он обратится в госпиталь за справкой, ему сообщат, что Нелл Калдер скончалась от ран и похоронена.
– А если Кэблер наведет справки в похоронном бюро?
– Там есть запись о кремации. Завтра в газете появится некролог.
– Я просил тебя принять меры предосторожности, но не до такой же степени! Это переходит все границы!
– Что сделано, то сделано.
– И как, по-твоему, отнесется Нелл Калдер к факту своей безвременной смерти?
– Когда все утрясется, она сможет объявить, что слухи о ее смерти несколько преувеличены.
– Что значит «утрясется»?
– Дело в том, что она не относится к категории «невинно пострадавших». Она стала жертвой спланированной акции. Возможно, ей и сейчас еще угрожает опасность.
– Господи, а ты не мог мне раньше сообщить, во что ты меня впутываешь?
– Было такое намерение, но я передумал. Процесс принятия решения стал бы для тебя более мучительным, – Танек улыбнулся. – А решение все равно было бы таким же, не правда ли?
– Значит, ты морочил мне голову, чтобы я поменьше волновался? – саркастически осведомился Джоэл.
– Ну, и к тому же мне не хотелось тратить время на пустые споры. Ставить людей перед фактом всегда проще.
– Еще бы.
– Уж можешь мне поверить.
– В регистрационной карточке написано, что лечащий врач – Джоэл Либер. Значит, я и буду отвечать за фальсификацию.
Николас покачал головой:
– У меня есть официальный документ за твоей подписью, где написано, что ты слагаешь с себя полномочия лечащего врача. Если понадобится, я предъявлю эту бумажку.
– Кто тебя знает…
– Уж в этом можешь не сомневаться. – Николас посмотрел ему прямо в глаза. – Я пообещал защитить тебя, а я всегда держу свое слово.
Либер кинул на него
– Терпеть не могу, когда мною манипулируют!
– Я тобой не манипулировал. Я всего лишь немного поколдовал с регистрационными записями. – Танек взглянул на листок в руках хирурга. – Ты ведь на меня не сердишься? Я знаю, ты просто психуешь из-за пациентки. Ей не стало лучше?
– Она почти в коме. Тут я бессилен. Много ли ей будет проку от нового лица, если она проведет остаток дней в психбольнице?
– Мы этого не допустим.
– Да уж, тут тебе не открутиться, – Либер ткнул Николаса пальцем в живот. – Умыть руки тебе не удастся. Не вздумай уезжать в Айдахо. Ты должен быть здесь и являться по первому моему зову. Понял?
– Понял. – Танек едва заметно улыбнулся. – Можно я буду жить в гостинице? Терпеть не могу больницы.
– Можно. Но сиди у телефона.
Николас капитулирующе поднял руки:
– Как скажешь, так и будет.
– Вот именно.
Джоэл сердито зашагал прочь.
Бельвинь, Франция
– Ты все испорил, Пол, – тихо сказал Филипп Гардо. – А я не люблю, когда мои люди ошибаются.
– Кто же мог подумать, что она будет так брыкаться? – жалобно ответил Пол Мариц. – Кроме того, я был уверен, что падение ее прикончит.
– Нельзя полагаться на гравитацию, если хочешь выполнить свою работу добросовестно. Один удар ножом, и дело было бы сделано. Подозреваю, что ты решил немного позабавиться.
– Возможно, – буркнул Мариц.
– И потом ребенок. Сколько раз тебе говорить, что детей и домашних животных убивать не следует? Это вызывает у публики больше негодования, чем устранение сотни взрослых.
– Девчонка накинулась на меня сама, орала, царапалась.
– И ты не нашел другого способа совладать с четырехлетней малюткой, – холодно обронил Гардо.
– Она могла меня опознать. Девчонка уже видела меня прежде, в пещере.
– По-моему, ты был в маске и шлеме. Хватит нести чушь! Скажи честно, что ты был в ярости и сорвал на ребенке зло. Признайся – и я тебя прощу.
– Да, возможно… – пробормотал Мариц. – Я и в самом деле погорячился.
– Ну вот, видишь, как просто? – Гардо откинулся на спинку кресла, поднес к губам бокал вина. – Достаточно признать свои ошибки, и снова все хорошо. С ребенком ты совершил промах, но не очень серьезный. Что касается женщины, то ее перевезли в одну из американских клиник. Судя по всему, она выживет. Придется тебе исправить эту оплошность, тем более что теперь эта женщина может тебя опознать. – Гардо помолчал. – В Америку ее отвез Николас Танек. Не думаю, что он оказался на Медасе по случайному совпадению. Это наводит меня на мысль, что у нас завелся предатель. Как думаешь, смог бы ты обнаружить его и устранить, не наломав при этом дров?