Гадкий утенок
Шрифт:
Каковы мои планы? Я уже и сама не знаю, все пошло, в принципе, не плану, поэтому я перейду к швабре и буду ёлозить ей по паркету. Туда-сюда, туда-сюда… Верчу я трудовым оружием и своей пятой точкой. Одно неловкое движение задницей, которой наградили небеса мое тело, и красивая ваза летит на пол и разбивается. Замерев в загнутой позе от треска стекла, я молилась, чтобы мне это послышалось.
Блин, блин, блин! Заметалась я над осколками, думая, что же мне делать… В итоге улики преступления были утилизированы в урну, а беспечное невиновное выражение лица сошло
С первого этажа доносился аромат еды, который провоцировал мой желудок на протяжное урчание. Анна сердится на меня – об этом говорили ее недовольные взгляды в мою сторону и маленькие объемы порций еды, которые в первый день были намного больше, когда она встречала меня, как гостью.
Я тяжело вздохнула и похлопала себя по животу, усмиряя его буйство. Решив проверить обстановку на первом этаже и заодно узнать, что на обед, я схватила полюбившийся мохнатый ершик и поскакала по лестницам. Анна сразу заметила меня. А я сделала вид, что навожу порядок, стреляя глазами на стол. Курица! С поджаристой корочкой… Я сглотнула образовавшуюся слюну и все ближе приближалась к кухне.
– Ну, чего-чего тут машешься?! – возмутилась Анна, когда я приблизилась слишком близко. – Иди, давай там работай.
Я досадно поджала губы, а мой живот ответил вместо меня. Анна сердито качнула головой.
– Обед через полчаса – не раньше! Дуй давай отсюда.
Самые жестокие полчаса тянулись вечность. Я успела пересмотреть фотографии, на которых была запечатлена семья Дмитрия Александровича. Через них можно было проследить, как он изменился с возрастом. Самые ранние фотографии были сделаны, когда ему было лет двенадцать-тринадцать, где он совсем отказывался улыбаться, а его родители аккуратно обнимали его.
– Ты чего это тут делаешь?! – ахнула Анна, когда поднялась ко мне. – Трогать фотоальбомы нельзя!
Она выхватила их из рук и поставила обратно в шкаф.
– Марш обедать. Через полчаса на кухню не запущу!
Я фыркнула. Тоже мне дедовщина…
Набив до живот до отвала, я воспользовалась случаем, что Анна уехала в магазин, и прилегла на диван. Отдых у горничных вообще предусмотрен? Они же тоже люди, в конце концов…
Я прихватила журналы и газеты, чтобы почитать светскую хронику. Что там творится в шоубизнесе, пока я временно тут прохлаждаюсь?
И тут я узнала, как зовут моего строгого босса. Все журналы, в какой-то мере содержали информацию о Дмитрии Александровиче Горском с его лицом на полстраницы. Он что же, звезда получается? Известная личность?
«Бизнесмен Дмитрий Горский – завидный холостяк страны…», – полушепотом прочитала я заголовок одной статьи.
Журнал за журналом, и я уже в курсе всей его подноготной. Осталась понять, что из всего этого правда, а что – выдумки журналистов. Если верить СМИ, Дмитрий Горский – приемный сын учредителя известного холдинга. Его отец Владимир Горский трагически погиб в автокатострофе пять лет назад, оставив после себя богатое наследство. И также
Строчки светской хроники сливались воедино, и текст перед глазами поплыл. После долгого чтения меня склонило в сон. Журналы и газеты, которыми я была завалена, мирно лежали на мне и служили своеобразным покрывалом.
Мне снился Дмитрий, перед которым выстроилась целая толпа невест в свадебных платьях. Он примерял кольцо на пальчик каждой претендентке, но, увы, ни одной оно не подходило по размеру. Самое странное, что в этой толпе стояла я. До меня дошла очередь, и я протянула свой пальчик.
– Лежать, это ограбление! – грозно прогремело над ухом, и я почувствовала чей-то палец на ребрах. – Ограбление, говорю!
Я проснулась и испуганно вскочила с дивана, разметав в разные стороны журналы. Передо мной стоял и исходился смехом Дмитрий Александрович.
Глава 8
– Очень смешно, – язвительно сказала я.
– Мне да, – усмехнулся он и поднял один из журналов. – Так-так, почитать решили? Много интересного узнала?
Я потупила взгляд.
– Много неожиданного.
Я начала подбирать разбросанные журналы, держа всю информацию про Горского в голове.
Дмитрий вальяжно развалился на диване и с прищуром наблюдал за моими манипуляциями. Мне стало неловко.
– Евгения, у меня есть к тебе деловое предложение.
– Чё? – вырвалось у меня.
Протяжно вдохнув, он мысленно обдумывал, а стоит ли вообще дальше меня просвещать.
– Сядь, – приказным тоном заявил он.
Я села рядом и сосредоточилась на его лице, которое до сих пор любопытно изучало меня. Чего он хочет?
– Ты очень вовремя начала просвещаться обо мне и, надеюсь, не упустила важные факты, уснув на этом мягком диване… – он похлопал по сиденью и продолжал лыбиться.
– Думаю, большинство из того, что там написано – это ложь. Или нет?
– Поконкретнее… Что именно для тебя звучит неправдоподобно?
– Ну, например, что вы должны жениться до тридцати лет из-за завещания. Звучит нелепо… Вряд ли бы любящий отец стал писать такое для сына… хоть и приемного.
При последнем уточнении Дмитрий напрягся, после чего кивнул головой, похлопав размеренно в ладоши.
– Браво, Женя. Все уловила и запомнила. Так будет даже легче…
– Так это неправда?
– Это правда, – обреченно заявил он. – Скажи, ты действительно мечтаешь стать актрисой?
– Больше жизни, – мои глаза засияли, но я не поняла при чем тут завещание и мои мечты.
– Я хочу предложить тебе сыграть роль, возможно, самую значимую и важную в жизни.
Я заликовала. У меня появился огромный шанс вырваться в люди! Стоп, а с чего такая доброта? Я подозрительно посмотрела на Дмитрия.