Гадости для радости ...и по работе
Шрифт:
— О, мы с вами так неудачно расстались, что я просто подумала: если я вам позвоню — вы меня точно не примете!
25/06
Мы сидели в моей гостинной-приемной друг напротив друга, я в кресле, Катерина на диване, разделенные столиком для Таро, и пили успокоительный чай.
Я думала о том, что какой-то он недостаточно успокоительный — мне бы, после знакомства с соседом Васей и для общения с Катериной чего-нибудь позабористее.
Катерина молчала, а я не рвалась ее поторапливать.
— Червона, я
Кхм… Неужели тоскливое “Вот что вам от меня надо?” настолько очевидно витает в воздухе?
— Мой вопрос… он опосредованно связан со всей этой ситуацией, но все же о другом.
Катерина отставила в сторону чашку с чаем (на нее, кажется, тоже не действует), и очень спокойно продолжила:
— Понимаете… Мы с мужем… — голос ее осекся, она прерывисто вздохнула, но взяла себя в руки и продолжила, — Мы с Андреем пытаемся выяснить, в чем причина нашей… нашей… неудачи. Всю прошлую неделю мы сдавали анализы. Проходили осмотры. Тесты. Обследования. Если честно, начали мы сразу же после заключения о… о…
Она все же не смогла выговорить вслух врачебный приговор, порывисто взяла со столика чашку, сделала большой глоток, замерла, приводя в порядок эмоции.
— В общем, не важно. Просто… хотите знать, какие заключения делают врачи?
Нет, я не хотела. Но я уже поняла, что за вопрос привел ее ко мне, и в этом не считала себя вправе ей отказать.
А Катерина продолжала:
— Мы здоровы. Оба. Мы в хорошей физической форме — Андрей регулярно посещает спортзал, я же в качестве нагрузки предпочитаю танцы. Мы оба не пьем и не курим. У нас не выявлено патологий или нарушений, которые могли бы привести к… подобному результату. С точки зрения современной медицины, мы оба с мужем совершенно здоровы. Нам дают отличные прогнозы на новую беременность — после того, разумеется, как мы избавимся от этой. Через годик, когда я восстановлюсь. Нет никаких причин для опасений. А я… я боюсь. Понимаете, Червона? Потому что в этот раз для опасений тоже не было никаких причин
Она посмотрела на меня, и я поняла, что этот чертов чай точно совсем не помогает. Надо что-то позабористее заводить.
У Катерины были совершенно больные глаза.
— Я не готова рисковать. Я не смогу, просто не смогу пройти через все это снова. Червона, скажите, у меня с Андреем могут быть здоровые дети?
Тягучее состояние расслоения сознания настигло меня еще на середине ее нервного монолога, и накрыло, и затянуло тягучим киселем — а после прозвучавшего запроса тумблер предохранителя, установленного во мне заботливыми старшими и долгими тренировками, перекинуло в положение “вкл.”.
Больше всего в моей работе я любила именно этот момент, когда сформулированный запрос предсказанию выводил дар в рабочий режим и я на мгновение становилась если не всеведущей, то ужасающе близко к этому.
Карты заскользили в руках, тасуя пластиковые картинки и невнятные образы.
— Поймите меня правильно, Червона, — голос Катерины, когда она клала на столик деньги за сеанс, воспринимался отстраненно,
Я понимала Катерину. Я даже завидовала ее характеру — оказавшись на ее месте, я наверняка задалась бы вопросами, как так получилось и кто виноват.
А она не отвлекалась на поиск виноватых. Она смотрела в будущее и шла к цели по кратчайшему маршруту.
Карты выкладывались на стол. Одна. Другая. Третья.
Смотреть на них мне было не нужно — но я все-таки смотрела. Мне не хотелось смотреть на сидящую передо мной женщину. Не сейчас, когда она начала мне нравится. Не сейчас, когда я почувствовала к ней искреннюю симпатию.
Но единственное, что я могла для нее сделать — это быть с ней честной.
С трудом подняв на нее взгляд, я заставила себя говорить:
— Мне очень жаль, Катя. К сожалению, я не вижу для вас возможности родить от мужа… — я запнулась, пытаясь отвязаться от скакнувшей на язык противной фразы “жизнеспособное потомство”. Ну какое “потомство”, они же люди.
— Здоровых детей, — наконец справилась с задачей я.
—...Катя, послушайте, бездетный брак — это не так уж и плохо.
— …Кать, ну если вам надо выплеснуть на кого-то свою любовь, если вы хотите ребенка — в мире полно детей, которые нуждаются в вашей любви.
— Послушайте меня, ну, послушайте же. Есть же другие варианты. Ну, в конце концов, Кать, ну…
Молодая, успешная женщина горько и безутешно рыдала у меня на плече, а я сбивчиво бормотала всё, что приходило мне в голову и желала сбежать отсюда куда угодно, лучше всего на край света.
Этот чай — полное дерьмо. Он не работает. Не годится ни к черту. Я завтра… нет, я сегодня же пойду в аптеку на первом этаже, где обслуживают только наших, а для обычных людей всегда закрыто, и куплю самую убойную, самую успокаивающую дрянь, которую там найду!
Господи, ну почему, почему именно меня она выбрала в утешители?
Я хладнокровная змея. Я не умею утешать. Я просто не знаю, как это делать.
В груди, за ребрами, противно ныло.
26/06
26/06
— Здрасьте, — сказала я стоящему за аптечным прилавком мужику с темной бородой, в черной мантии, с серебристым шлемом на голове.
И без бейджа.
Я разглядывала внутренности аптеки для нелюдей, стараясь делать это как можно менее палевно.
Всё же, до этого я жила в основном либо среди своих, либо среди людей обычных, никакими сверхъестественными силами не отмеченными — а тут целое специализированное заведение для иных. Новый опыт!
Помещение было оформлено под старину: деревянные витрины, где на полках между разномастными пузырьками там и тут стояли то ли аптекарские, то ли алхимические приборы антикварного вида; амулеты; пентаграмма на полу посреди торгового зала… Впечатляет.
— Здравствуйте, — процедил фармацевт, не дав мне толком оглядеться. — Что вас интересует?