Гадюка
Шрифт:
Дрожащей от волнения рукой Артём снял трубку.
– Колосков! – прозвучал в трубке бархатный женский голос.
Секретарша! Не сам звонит – это ещё хуже.
– Привет! – буркнул Артём.
– Через десять минут зайди к Геннадию Андреевичу.
– Хорошо.
«Попал!» – пронеслось в голове у Артёма.
В глазах потемнело, в висках громко стучало. Ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.
Иван вскочил со своего места, подбежал к Артёму и хлопнул его по спине.
– Слил! – радостно воскликнул он. – Ну, а ты как?
Артём посмотрел на него со смесью
– Чё – как?
– Не получилось? Да ладно, не парься. Закроешься ещё. Пойдём за кофе.
– Иди, я догоню, – ответил Артём и, выдвинув верхний ящик тумбочки, сунул туда руку.
Среди груды всевозможных ручек, карандашей, скрепок, кнопок и прочей канцелярии он нащупал пупырчатый блистер и извлёк его на свет. Валерьянка. Артём выдавил на ладонь сразу шесть маленьких жёлтых таблеточек и ссыпал их в рот. Затем взял со стола пластиковый стаканчик, на дне которого ещё оставалось воды на один глоток, и запил лекарство. Артём редко прибегал к подобной «терапии», но был в его жизни случай, когда, как ему казалось, он чуть концы не отдал. Ещё в самом начале карьеры. Артём тогда здорово облажался и думал, что его погонят с работы. Будучи очень впечатлительным, он едва не бухнулся в обморок. Руки тряслись, потом прошибло, словно в бане. И тогда именно Иван сунул ему в рот несколько таблеток валерьянки, что довольно быстро привело Артёма в чувство. Он старался не вспоминать тот случай и тщательно скрывал, что тоже стал хранить в столе успокоительное. Так, на всякий случай. И даже несколько раз за два года прибегал к нему. Вот как теперь.
Сразу полегчало. Конечно, валерьянка ещё не подействовала, но нервная система, в предвкушении покоя, отдала приказ организму перейти из экстренного в нормальный режим работы. Артём встал и пошёл на кухню, где его поджидал Иван. Они приготовили себе по большой кружке кофе. Артём всегда пил чёрный, Иван – пополам с молоком. Иван похвастался, что успел продать акции на самом пике и сделал банку солидную прибыль, а значит, может теперь рассчитывать на хороший бонус. Артём о своём провале не распространялся и исподволь пытался выяснить, не Иван ли сдал его начальству. Но, убедившись, что коллега был настолько увлечён своей сделкой, что вообще не замечал ничего вокруг, немного расслабился. Потом взглянул на часы и чуть не поперхнулся – до встречи с Барсуковым оставалось меньше минуты.
Сунув Ивану в руки кружку с недопитым кофе, Артём выскочил в коридор.
– Э, а чего мне с ней!.. – растерянно прокричал вслед Иван.
Артём ворвался в приёмную Барсукова и вопросительно поглядел на секретаршу президента банка Ангелину, шатенку с модельной внешностью и манерами аристократки.
– Заходи, – сказала Ангелина, даже не взглянув на него.
«Тоже мне фифа! – подумал Артём. – Вот поглядим, как ты будешь со мной разговаривать, когда мы с шефом породнимся».
Вслух он ничего не сказал, подошёл к массивной деревянной двери и потянул за бронзовую ручку.
Шеф сидел за столом, держа перед собой какую-то бумагу. Компьютера у него на столе не было, поскольку он им не пользовался и не хотел загромождать кабинет ненужным хламом. При необходимости он доставал из портфеля
Барсуков взглянул на Артёма поверх очков и кивнул, предлагая сесть. К рабочему столу примыкал длинный стол для совещаний, по обе стороны которого стояло по четыре стула. Артём сел на второй стул от шефа – не слишком далеко, но и не слишком близко.
– Ну? – низким хриплым голосом произнёс Барсуков.
– Геннадий Андреевич, я не знаю, как так получилось…
– Что значит «ты не знаешь»? А кто знает?
– Это было как в тумане. Я, наверное, приболел…
– Да? – Барсуков вскинул брови кверху, и очки сползли на кончик носа. – И что же это за болезнь такая?
– Или съел что-то не то…
– Ты мне тут ваньку не валяй! – хлопнув по столу, рявкнул Барсуков.
Артём вздрогнул и почувствовал, как по спине побежали холодные струйки.
– Отвечай! Что ты намерен с ней делать?
– Всё равно уже ничего не исправить, со мной после такого и говорить не захотят, – затараторил Артём. – Я подыщу что-нибудь новенькое, ещё лучше.
– Что-о? – побагровев, вскричал Барсуков. – Да как ты смеешь, щенок! Да я тебя за неё в порошок сотру!
– Геннадий Андреевич, но она же не одна такая! У меня таких каждый месяц по несколько штук.
– Ах ты, гадёныш! По несколько штук? Вот, значит, как ты ценишь мою дочь!
– А при чём здесь Виолетта?
– При чём? Бросить её решил? Новенькую себе подыскать?
– Я…
– Ну ничего, погоди! – рычал Барсуков.
– Геннадий Андреевич, я же…
– Я тебе устрою весёлую жизнь!
– Да я не собираюсь её бросать! – воскликнул Артём, вскакивая со стула.
– А кто только что сказал…
– Я же не про Виолетту, я про сделку!
– Про какую ещё сделку?
– Которую я запорол.
Барсуков непонимающе посмотрел на Артёма.
– С «Каминтеринвестом». Там цена скакнула, и я не успел покупку закрыть. Я так долго их обхаживал, а теперь они не захотят со мной дела иметь.
– Да, это нехорошо. На какую сумму сделка была?
– На пятьсот.
– А комиссия?
– Ноль шесть.
– Три миллиона, – задумчиво проговорил Барсуков. – Плохо!
– Я всё исправлю!
– Исправит он… Только попробуй не исправить. Ну… а что у тебя с моей дочерью?
– У меня? Всё прекрасно. Мы любим друг друга, и…
– Давно она беременна?
– Кто? – похолодев, переспросил Артём.
– Виолетта.
– Виолетта?
– Ты что, идиот? – рассердился Барсуков. – У меня только одна дочь.
– Она беременна?
– А ты что, не знал?
– Нет, она мне не говорила.
– Ну вот, а мне сказала. Сегодня… – Барсуков помолчал. – Так что ты собираешься делать?
– Со сделкой?
– С моей дочерью! Когда свадьба?
– Ну… мы ещё об этом не говорили.
– А пора бы.
– Да, вы правы, пора. Но я же не знал…
– Ладно, иди. И подумай. Чтоб к вечеру дал мне ответ.
– Понял. Я… мы с ней всё обговорим и…
Барсуков устало махнул рукой, и Артём поспешил выскочить из кабинета.