Гадюшник

Дэвис Линда

Интересно, а Сара Йенсен слышала новости, и если слышала, то что подумала? Как узнаешь?

Любая попытка контакта может по тебе же и ударить бумерангом. Но так или иначе Сара Йенсен таит в себе угрозу. Она любит рискованные игры — это ясно. Потому с ней стоило иметь дело. Они заключили нечто вроде сделки, Кристин на ней немало выиграла. Но Сара-то Йенсен что получила в обмен на представленную ею информацию? Всего лишь неопределенное обещание содействия, буде в нем возникнет нужда. Эта самая информация и то, что за ней последовало, должны были в принципе принести Кристин более миллиона долларов — а работы-то было всего на несколько часов, — но теперь

Фиери может отказаться платить, более того, сама Кристин может лишиться свободы, так что деньги ей тогда и не понадобятся. Большие деньги — большой риск, это ей было известно, и на это она шла. Но теперь все оборачивается прямо противоположным образом: Сара Йенсен выигрывает, а она, Кристин, с чем остается?

Йенсен добилась того, что те двое, которым ей так хотелось отомстить, отправились на тот свет; при этом она практически ничем не рисковала. Ладно, когда они договаривались, Йенсен не могла знать, что информация, которой она поделилась, принесет столь мгновенный и столь смертельный результат; точно так же не могло у нее быть уверенности и в том, что, вытянув из нее все, что нужно, Кристин не расправится с ней самой. Стало быть, она все же шла на риск, но риск с ее стороны рассчитанный, и он оправдался. Сейчас ситуация переменилась. Что теперь нужно Саре Йенсен?

А может, мелькнуло на момент в голове у Кристин, и ее лучше отправить вслед за Кесслером и Катаньей, если, конечно, случай представится?

Впрочем, сейчас уже, наверное, поздно об этом думать, да к тому же вряд ли Сара представляет собой такую уж опасность. В общем их интересы по-прежнему совпадают: молчание, скрытность, в случае необходимости — ложь. При встрече она почувствовала, что Сара наделена исключительно сильным инстинктом самосохранения. В этом заключена главная гарантия ее надежности.

За окном что-то невнятно зашелестело. Кристин отставила стакан и вслушалась. Шелест становился все громче, и она довольно улыбнулась: начинался дождь, даже, судя по всему, ливень. Пятна крови и нитки от порванной одежды попросту смоет.

Глава 29

Два часа ночи. Бартропу только что сообщили о гибели Катаньи, и он переваривал эту новость, когда телефон зазвонил вновь. Докладывает спецотдел: убит Карл Хайнц Кесслер. Бартроп молча выслушал подробности и велел без промедления передавать ему всю поступающую информацию.

В мертвой тишине, царившей в доме, Бартроп прошел на кухню, заварил себе чая и задумчиво отхлебнул. Итак, Катанья и Кесслер мертвы, Сара Йенсен вернулась и бесстрашно разгуливает по Лондону. Теперь стало ясно, что он с самого начала недооценивал ее. Интересно, на что же она, в конце концов, способна? Если его предположения верны, Сара оказала ему серьезную услугу. За убийствами скорее всего стоит Фиери, и, если удастся заставить говорить мотоциклиста, эта версия может найти подтверждение. Но какова роль Сары? Ей что-то известно, и она предприняла какие-то шаги, наверное, заключила некую сделку. Но какую именно и с кем? Баланс их потаенных взаимоотношений резко переменился. Совершенно очевидно, она знает больше, чем он, на шаг впереди него — с этим мириться нельзя.

Воскресенье. Утро. Сара проснулась в шесть и еще немного полежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к пению птиц и шуму редких в этот час машин. Она сладко потянулась. Хорошо: звуки, запахи, тепло собственной постели. Сара открыла глаза и перевернулась на бок. Обычная картина: белая стена, светлые муслиновые занавески,

колышущиеся на легком ветерке, за открытыми окнами — море цветов. Воздух прохладный и влажноватый, что обещает погоду теплую, но не чрезмерно: прошедший ночью дождь прервал череду невыносимо жарких дней.

Сара села в постели и подтянула колени к подбородку. Впервые за последние недели и даже месяцы она ощутила спокойствие, пусть и хрупкое. Возвращалась и утраченная было энергия. Неожиданно Сара почувствовала дикий голод. Она выскочила из постели, накинула что подвернулось, подхватила велосипед, стоявший в холле, и вышла на улицу.

Ближайший открытый в этот час магазин был на углу Глостер-роуд. Назывался он «От семи до одиннадцати», но название могло только сбить с толку: работал этот магазин круглосуточно. Сара катила по улицам, обгоняя лишь немногочисленных любителей бега трусцой да нищих, роющихся в мусорных ящиках. В магазине никого не было. Сара подхватила металлическую плетенку и отправилась в обход, постепенно загружаясь продуктами: яйца, молоко, масло, хлеб, апельсиновый сок. Да, не забыть еще газеты. Переложив покупки в сумку, Сара поехала домой. Она нарочно выбрала кружной маршрут, наслаждаясь утренним солнцем, покоем да и просто ленивой ездой.

На кухне она деятельно принялась за стряпню, прервавшись только на то, чтобы поставить пластинку. Полилась томная, успокоительная мелодия. Сара убавила звук — не хотелось будить соседей. Липкими от яиц руками Сара добавила немного муки, кинула щепотку соли и отправила всю эту смесь в микроволновую печь. Пять минут спустя на плите уже варился, распространяя сказочные ароматы, кофе, а на сковородке жарились блинчики. Пошарив на полке, где стояли пряности, Сара отыскала ярко раскрашенную жестянку с патокой. Вертя ее в руках, она рассматривала картинку: мертвый лев, к которому слетаются пчелы. Надпись гласила: «Из силы рождается сладость». Тут на нее нахлынули воспоминания. В детстве мать жарила блинчики с патокой — иногда просто побаловать ее, иногда взбодрить перед экзаменами. Бывало, к этому лакомству она добавляла капельку рома — к этому напитку Сара привыкла с четырех лет. И всякий раз мать показывала ей чудную банку с патокой и читала надпись.

Сила и сладость. Так давно это было. Ну а сейчас, что сейчас… Сколько времени потребуется, чтобы забыть все это? Сара встряхнулась, выложила на тарелку кучу блинчиков и, водрузив ее вместе с кофе и апельсиновым соком на поднос, пошла в гостиную, где и предалась, полулежа на диване, чревоугодию. Патока стекала с блинчиков между пальцами. Сара слизнула струйку.

Некоторое время спустя зазвонил телефон — Сара как раз выходила из душа. Вытираясь на ходу, она поспешила в спальню, присела на кровать и с настороженностью, смешанной с любопытством, подняла трубку. А она думала, он позвонит позже. Баррингтон. На сей раз никаких предисловий, никаких попыток завязать светский разговор.

— Полагаю, нам не мешает поговорить.

— Вы правы, господин президент, — в тон ему ответила Сара. Ведь это не ему, а ей следует ожидать объяснений.

— Через полчаса к вам кое-кто зайдет, ладно?

— Нет, господин президент, не ладно. Я не собираюсь открывать дверь первому встречному. Если кому-то надо ко мне зайти, то лучше всего, чтобы это были вы. И уж коль скоро мы об этом заговорили, почему бы вам не прихватить с собой своего патрона, или как там его назвать, — словом того, кто дергает за нитки. Тогда я, может, получу наконец честные ответы на свои вопросы. Или я слишком многого хочу?