Гагарин
Шрифт:
— Хорошо. И как же ЭВМ помогут вырваться из порочного круга натурального хозяйства?
— Только не отдачей команд. Я читал последнее постановление об автоматизации и не мог удержаться то ли от слёз, то ли от смеха. Кто-то у вас начитался Айзека Азимова «Я, робот» и решил заменить чиновников счётно-решающими устройствами! А ничего, что каждая ЭВМ требует оператора? Вы не уменьшаете, а увеличиваете людей в управлении экономикой! Военные поступили рациональнее, у них компьютерная сеть — это, в первую очередь, система оперативной связи и отдания приказов, а также получения фитбэков. В том продукте, что наплодили математики из Академии наук, военные алгоритмы выпрыгивают из каждой строки кода!
— Но предприятиями по-армейски командовать нельзя! Или вы предлагаете за счёт «роботронов» дублировать телефон и телетайп?
— Нет, Юрий Алексеевич. Вижу, разработчики
Гагарин помолчал минуту, переваривая сказанное и отдыхая от монолога Вассермана. Тот, человек безусловной и всеобъемлющей эрудиции, знал слишком много и говорил тоже много, не щадя собеседника.
Надолго молчать его не хватило.
— В одной из «Сказок роботов» Станислава Лема двух главных героев — хитроумных конструкторов Трурля и Клапауциуса — ловит разбойник, собирающий исключительно информацию. И конструкторы создают прибор, непрерывно сообщающий всю существующую в мире достоверную информацию. После чего спокойно покидают бандитское логово: хозяин, отныне и навеки поглощённый непрерывным чтением потоков текста из прибора, тщетно стремится извлечь из этих потоков хоть что-нибудь ценное.
— Вы только что назвали причину, по которой кто-то из ЦК костьми ляжет, лишь бы не пропустить такую концепцию АСУ. Передав управление администрации предприятий в столь большом объёме, они не смогут обработать потоки информации, идущей снизу, и выявить интересующие их закономерности, чтоб осадить грозным окриком: не шали!
— Во-от! — довольно протянул Вассерман. — Эта задача на порядок сложнее суммирования данных о предприятии и помощи в обеспечении прямых контрактов между контрагентами. Поможет лишь алгоритм, выделяющий действительно важное. Обещаете Ленинскую премию в случае успеха? Возьмусь!
— Не обещаю. Но могу предложить перевод в Москву и участие в проекте «Русь», правда, пока не знаю точно, в каком качестве. Боюсь, Украина для вас тесновата.
— Как сказала бы моя бабушка Либа Хаимовна, программа «Русь» — самое подходящее место для одесского еврея.
В самолёте до Москвы Гагарин подумывал о том, что в начале третьего тысячелетия тот Вассерман, оставшийся в его прежнем мире, не снискал славы программиста, в большей степени прогремел как эрудит-телезвезда, публицист, политик, сторонник объединения Украины и России, последнее здесь неактуально: они и так вместе. Пусть вольётся в коллектив… ещё надо подумать, какой именно. Благодаря нестандартному критическому мышлению если и не пробьёт свои идеи, то точно развенчает чужие ложные своим скептицизмом, замешанном на одесском юморе и абсолютном нежелании поклоняться авторитетам.
В Вассермане силён максимализм. Он готов принести в жертву социализм ради рынка, пока сам не жил в постсоветской России и Украине, тот опыт сильно изменил бы его взгляды. В капиталистическом рынке, основанном на частной собственности, выживаемость бизнеса, его приспособляемость к любым условиям составляют главную гарантию успеха. Но мы по живой природе знаем: лучше всего приспособлены к выживанию паразиты. Те же тараканы, пережившие аварию на «Салют-13».
В почти уже забытой прошлой жизни, когда из-за санкций в свободном российском доступе остались преимущественно китайские модели автомобилей, собранные собственно в КНР, в Российской Федерации и в Республике Беларусь, стало очевидно: именно китайцы выжили в изменившихся экономических условиях. Сравнивать с тараканами их не стоит, некорректно и невежливо, а вот выживаемость через уменьшение
— Вам принести ещё чего-нибудь? — проворковала стюардесса, шокированная, что столь известная личность воспользовалась обычным рейсом «Аэрофлота». — У вас хорошее настроение, Юрий Алексеевич!
— Тому есть причины, красавица. Спасибо, ничего не нужно.
Не допустить превращение АвтоВАЗа или «Березины» в предприятие-паразит в социалистической экономике проще, чем в частно-рыночной. Есть, есть у неё преимущества! Надо лишь, чтобы АСУ «Русь» помогла их реализовать.
Вернувшись в Москву из столицы украинского Черноморья, Юрий Алексеевич сел на Як-42Д правительственного авиаотряда и полетел в Казахстан. Самолёт имел уменьшенный салон VIP-комфортности на тридцать человек и дополнительный топливный бак, за счёт чего практическая дальность увеличилась до шести тысяч километров. Всякие колебания о перегоне ради одного Гагарина довольно большой реактивной машины давно ушли в прошлое. Её вполне могли сгонять на Дальний Восток всего лишь для торжественной встречи кого-то из ЦК ВЛКСМ с передовиками студенческих строительных отрядов, что, конечно, по-своему важно, но не сравнить с проблемами внедрения АСУ в масштабе народного хозяйства целой державы или организации миссии на Марс по программе «Аэлита».
Уже в воздухе узнал, что сын с ненаглядной собаченцией в кармане благополучно приземлился, встреченный Аллой.
Что-то отпустило внутри. Только сейчас признался себе, что переживал за парня. Сильно. Но ничего. Очередь в космос большая, годик или около того проведёт на Земле.
Когда поцеловал жену, потискал великовозрастное дитятко и познакомился с его питомицей, крохой с белым пятном на коричневой мордочке, Гагарина-старшего отозвал Береговой. Самый возрастной из считавшихся действующими в отряде космонавтов, Береговой был единственным, вступившим в их команду уже со Звездой Героя Советского Союза за подвиги в воздушных боях Великой Отечественной. Хоть в космосе ничего особого не совершил, в единственном трёхсуточном полёте на одном из первых «сапсанов» сорвал стыковку со станцией, пусть не по своей вине, получил вторую Золотую Звезду. В отряде космонавтов Берегового уважали за рассудительность. Сам Гагарин, ранее возглавлявший этот отряд, давно стал лишь почётным командиром, иначе никто бы туда не допустил Андрея и в качестве кандидата — Ксению, дети не имеют права служить в армии под командованием отца. Береговой теперь руководил и Центром подготовки, и собственно отрядом.
— Юра! Надеюсь, он нас не слышит. Молодец твой сын, понимаешь! Мастеровой. Такую смекалку показал, когда станцию чинил, весь ЦУП удивлялся. К Харитонову тоже замечаний нет, но он больше ключи подавал да инструменты держал, помогая твоему Кулибину. Потому и их фортели с животными решили оставить без внимания.
— Может — зря, Георгий Тимофеевич?
— Ты бы видел лицо Вахтанга, когда тот со своего пульта включает вызов и камеру на станции, а на его экране и большом экране ЦУПа появляется обезьянья рожа с раззявленной пастью, да ещё ругается на нашего полковника, понимаешь! Он на макаку матом: уходи, звэр, твою мать туда-сюда, макака на него — гав в ответ! Поговорили… Садились докладную писать, но где там. Кто сам присутствовал, хохотать начинает, ручка из пальцев падает.
— Представляю.
— Юра, я к чему. Ты Андрея наверняка в марсианскую метишь. Но когда та ещё… Мы же «Салют-11» переоборудуем с науки чисто на связь и гостиницу для туристов. У Андрюхи талант из говна и палок сделать стоящую вещь.
Да, это шанс не ждать очереди слишком долго. Отдохнуть, восстановиться после первого полёта, и снова — туда, где год выслуги за два, отличные командировочные, запись в полётной книжке…
Он посмотрел на сына и стоявшего рядом Харитонова, альтер-эго, хоть сам Павел об этом никогда не узнает. Оба таращились на марсианский корабль, весьма непривычный для глаза.