Гагарина, 23
Шрифт:
– Теперь я виноватая, что пожалела дуру! С её родителев спрашивайте! Она была готовая на всё, тока бы скрыть от них, что беременная, так застращали девку, – инфернальный разговор на родной кухне начинал раздражать.
– О них не переживайте. С этой семейкой и так всё ясно: муж начнёт пить – его уволят, жена начнёт составлять ему компанию – и тоже потеряет работу. Сын при таких родителях, не доучившись в школе, сядет в тюрьму для несовершеннолетних, оттуда перейдёт на взрослую зону и сгинет где-то на Колыме. Вконец опустившиеся муж и жена убьют друг друга
Дарья Никитична засипела и почувствовала, что вот-вот упадёт в обморок от обезвоживания.
– Что, Дашенька, пить хочется? – участливо спросил демон, – так попей!
Албасты с холодильника направила палку в сторону хрипящей женщины. Знахарка с удивлением увидела в своей руке стакан, наполненный кристально чистой, прохладной водой. Как же приятно пить, когда измучен жаждой! Вода освежила рот, омыла горло, и бальзамом растеклась по изнывающему от сухости нутру, проникая в каждую клеточку.
Дарья Никитична оглянулась, почувствовав за спиной движение и увидела надвигающуюся на неё очень высокую женщину в белом, посмотрела в лицо новой гостье…
Дикий крик знахарки слился с очередным раскатом грома.
***
Зойка и Лиза уже четверть часа звонили и стучали в дверь Дарьи Никитичны.
– Бабуля, открой – это я, Зоя! Я Лизу привела, мы договаривались на сегодня! – кричала Зойка в замочную скважину. Из квартиры не раздавалось ни звука.
– Куда она могла деться? Ведь знала, что мы придём!
– Спроси во дворе, может на рынок пошла, – предложила Лиза.
Опрос ничего не дал, никто Зойкину бабушку во дворе, умытом после ночной грозы, не видел.
Постучали к соседу. Дверь открыл худой высокий мужик, выслушав сбивчивый рассказ и пожав плечами, предложил вскрыть замок. Проблемы решаются просто, когда между людьми наработанные и проверенные годами методы взаимодействия: я вам вскрою дверь, а вы мне занесёте беленькую.
– Японское море! – ругался под нос умелец, подбирая отмычки. Замок клацнул.
Зойка и Лиза ворвалась в квартиру. Резкий запах уксуса резал глаза. Молодухи, зайдя на кухню, закричали в один голос. Отодвинув обеих в прихожую, сосед мужественно шагнул вперёд. Глядя на развернувшуюся перед ним картину, поскрёб небритую щёку, задумчиво изрёк:
– Японское море…
На полу, раскинув руки и выпучив глаза в красных прожилках, лежала мёртвая Дарья Петровна. Розовые панталоны бесстыдно выглядывали из-под задравшегося подола. Тут же валялся стакан. На столе стояла пустая бутылка из-под уксусной эссенции.
Третья часть
глава 23
Множество раз за тысячи
Натерпелся Аврум с Ханной: прозябал в междустеньях таких мест, что страшно вспомнить! Одни бараки чего стоят: лагерные, рабочие, семейные, – как-то демон пытался подсчитать их количество и сбился со счёта. Только оказавшись в доме номер 23на улице Гагарина, Аврум смог расслабиться. Местное скрытое пространство было просторным, никем не обжитым, как он ошибочно думал. Оно охватывало всё многоквартирное здание.
С Мок пришлось помучиться. Она долго не решалась оставить квартиру – своё первое в жизни жильё, предпочитая старый чемодан и антресоли какому-то междустенью. Одно только слово пугало – «междустенье»! Наконец, после долгих уговоров, албасты решилась на переселение, но никак не могла представить проход в стене. Демон нервничал:
– Дочь степей и гор! Представь себе нору под камнем, дупло в дереве! Если не сумеешь, то так и будешь прозябать на антресолях и в чемоданах, а я буду жить ТАМ! Слышишь? Я там, а ты здесь! – коварный Аврум знал, на что надавить. Угроза подействовала и, уставшая Мок, сделав последнее усилие, увидела вход в новое место обитания.
В междустеньи царил сумрак. Разветвлённые коридоры вели во множество пустых помещений, на стенах которых мерцали чёрные пластины разных форм и размеров.
– Если прикоснёшься к поверхности любой из них, то увидишь, что происходит в комнате, где висит зеркало. Это тоже проходы, но ими лучше не пользоваться часто – они из-за этого мутнеют.
Демон ткнул пальцем в чёрную гладь большого овала, и перед изумлённой Мок предстала гостиная. На диване лежал полный мужчина в синих трусах и читал газету. Место, где у всех висят ковры, украшала афиша фильма «Римские каникулы». Томноокая Одри Хепбёрн лукаво улыбалась, прикасаясь к лицу рукой в белой перчатке. Аврум втолкнул Мок вглубь квартиры. Албасты не успела понять, что случилось, как была замечена хозяином. Потусторонняя сущность и человек остолбенело смотрели друг на друга.
– Одри? Вы?! Но как?! – толстяк, вскочив с дивана, переводил взгляд с плаката на Мок и обратно: – Присаживайтесь, прошу вас. Позвольте представиться – Семён! – галантный хозяин попытался поклониться, перед присевшей на краешек сидения Мок, но вспомнив о трусах, запунцовел и прикрылся газетой: – Пардон, мон плезир, экскьюзьми, ммм…окей? Я оденусь, айн момент! – взволнованный мужчина, сверкнув конопатой спиной, юркнул в соседнюю комнату.
– Мок, возвращайся! – позвал Аврум.
Чуть позже, стоя по другую сторону зеркала, они наблюдали, как причёсанный Семён в костюме-тройке и начищенных туфлях, растерянно стоял, пялясь на пустой стул. Он для чего-то выбежал на балкон и посмотрел вниз.