Гагаузы в Молдове и Беларуси: грани идентичности и стратегия самосохранения

Квилинкова Елизавета

С принятием предками гагаузов христианства был задействован механизм, позволивший им четко дифференцировать себя от родственных по языку турок [Мошков, 1904а, с. 173, 175, 176]. Христианство (в форме православия) оказалось мощным фактором, способствовавшим сохранению ими своей гагаузскости, вопреки языковой близости с турками.

Христианское население Османской империи консолидировалось в первую очередь по конфессиональному признаку. Этим в известной степени объясняется тот факт, что у гагаузов этническая идентичность в тот период этнической истории во многом отошла на второй план. Религиозная идентичность выступала в качестве маркера этнического

размежевания гагаузов-христиан от турецкого мусульманского населения Балкан, объединив первых с христианскими балканскими народами на почве конфессиональной общности.

Отметим, что основная масса гагаузов, переселившихся во второй половине XVIII – начале XIX в. с Балканского полуострова на территорию Молдавского княжества, а затем в Бессарабию, в русских официальных источниках обозначалась под общим названием «задунайские переселенцы» или «болгарские колонисты». В основном они идентифицировали себя с болгарами, а некоторая часть – с греками. Данный способ идентификации профессор М. Н. Губогло рассматривал как факт длительного отсутствия у гагаузов самостоятельного этнического самосознания и видел в этом не их вину, а их беду [Губогло, 2007а, с. 13].

По нашему мнению, использование гагаузами на том историческом этапе данного способа самоидентификации следует рассматривать в рамках выработанной гагаузским малочисленным этносом стратегии самосохранения. На Балканах в условиях угрозы для жизни со стороны турок-мусульман для гагаузов приоритетной была православная идентичность. Соответственно, идентификация себя с проживающими по соседству этносами (болгарами и греками) позволяла им максимально интегрироваться в балканскую религиозную общность, не выделяясь из местной этнической среды, тем более что традиционная культура во многом была общей. В результате протекавших исторических процессов, в которых происходило формирование гагаузского этноса, православная идентичность выполняла важную этнодифференцирующую и культурообразующую функцию.

Способ идентификации себя в рамках иных этнических общностей был актуальным для гагаузов и при переселении в пределы Российской империи, так как позволял им без лишних вопросов и подозрений обосноваться в Бессарабии вместе с другими задунайскими переселенцами, бежавшими от войны. Спустя чуть более полувека, когда стало понятно, что все опасности в прошлом, включился новый механизм самосохранения этноса. В результате роста этнического самосознания, произошедшего в ходе процессов в области языковой идентичности, гагаузы дифференцировались и от болгар (и от греков) и стали заявлять о себе как о самостоятельной тюркоязычной и православной общности. В связи с этим важным представляется изучение причин и механизма, активизировавших процесс этнической идентичности.

Поскольку после переселения в Бессарабию для гагаузов отпала необходимость противопоставлять себя родственным по языку туркам и объединяться по принципу религиозной общности с болгарами, то в этих условиях именно язык явился одним из решающих факторов, оказавших мощное влияние на рост их самосознания и этническую мобилизацию. В этот период их истории основную функцию по сохранению этничности стал выполнять гагаузский язык. Выступая в качестве носителя и хранителя народной истории, культуры и менталитета, он позволял гагаузам не только сохранять свои этнокультурные особенности, но и дифференцировать себя от проживающих по соседству православных народов Бессарабии, в том числе от болгар.

В 1897 г. при проведении Всероссийской

переписи впервые численность гагаузов была зафиксирована отдельно от болгар. Как следует из представленной в переписи формулировки, она отражает в первую очередь языковую особенность, характерную для гагаузов. Речь идет о родном языке гагаузов, который фиксировался в официальных документах как турецкий. Исходя из этого, представители данной этнической группы были обозначены как «турки-гагаузы». При этом Н. Державин особо подчеркивал, что на территории Бессарабской губернии «ни сам себя этот народ, ни его соседи никогда не называли и не называют его “турками”, а всегда гагаузами, иногда булгарами» [Державин, 1937, с. 80–81].

Выявленные архивные документы, раскрывающие сложившиеся исторические условия, освещают некоторые аспекты процесса культурогенеза и формирования гагаузской этнической идентичности в конце XIX – начале XX в. Данный этап их этнической истории, характеризующийся качественными трансформациями самосознания, выражался в требовании сельских обществ о назначении в приходы священников своей этнической принадлежности, в стремлении к переводу религиозных книг на гагаузский язык, совершению богослужения на родном языке [Квилинкова, 2013а, с. 267–301, 322–330; 2016а, с. 50–51].

Известно, что наряду с другими компонентами культуры язык выступает значимым маркером этничности. Именно он дает возможность человеку идентифицировать себя в качестве члена той или иной этнической группы, и одновременно позволяет идентифицировать другого как чужого, как не принадлежащего к его собственной группе. Утверждение глоттонима гагаузский язык и идентификация своего языка как гагаузского шли одновременно или даже вслед за ростом и завершением процесса становления у гагаузов этнического самосознания.

С 1908 г. после начала издания книг (богослужебных) на родном языке гагаузы постепенно стали отходить от маргинального отношения к собственной этнической и языковой идентификации. Именно с переводом и изданием первых религиозных книг на гагаузском языке можно говорить о начале коренного изменения соотношения идентичностей – о смещении акцентов с религиозной составляющей (игравшей особую роль на Балканах в период османского господства) в сторону языковой и этнической.

Свидетельством усилившейся в народе языковой идентичности является возникновение в конце XIX – начале ХХ в. гагаузской религиозной рукописной традиции – перевод апокрифических молитв на гагаузский литературный язык, а также появление народных песен религиозного содержания (духовных стихов) [Квилинкова, 2011а; 2012а]. Таким образом, начало ХХ в. следует считать отправной точкой в процессе формирования гагаузского литературного языка.

Гагаузское духовенство (во главе с протоиереем М. Чакиром), занимавшееся переводом и изданием первых религиозных книг на гагаузском языке, выполняло миссию народных просветителей. Результатом этой деятельности, а также бурно протекавших внутриэтнических процессов стало то, что гагаузы добились права на официальное признание собственного этнонима (гагаузы), глоттонима (гагаузский язык) и права на сохранение своей этнокультурной уникальности. Это свидетельствует о том, что на территории Бессарабии в начале ХХ в. соединились все три идентичности: религиозная, языковая и этническая (культурная и социально-бытовая) [Квилинкова, 2013а, с. 594].