Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Булычев Кир

– Она была в белой ночной рубашке, - сказала директриса.
– Это ужасно!

– Как?
– удивился комиссар.
– На свидание в таком виде?

– А что поделаешь, если мертвец вытаскивает тебя из постели, забыв разбудить?
– вмешалась Ко.
– Я бы умерла от страха.

Они шли с Вероникой рядом, держась за руки, и так как были облачены в одинаковую детдомовскую одежду - серые платья в талию со строгими белыми воротничками, - то различались только цветом волос, во всем остальном казались близняшками.

– Я не помню, в чем

была, - призналась Вероника.
– Я шла как во сне.

– Вам было неприятно подчиняться воле этого чудовища?
– спросил Милодар.

– Но я же не знала, что он - чудовище!
– удивилась Вероника.

– Разумеется, чудовище. Ты бы слышала свой испуганный голос, моя крошка, - подтвердила директриса.

– И- к тому же ты бежала босиком, - сказал Милодар, будто был свидетелем той сцены.
– Вы откуда знаете?
– спросила директриса.
– Судя по старинным легендам, если девица становится жертвой страшного мертвеца, она бегает к нему на свидания босиком и даже не чувствует, как острые камни уродуют ее ноги!

– Ода,- согласилась Вероника.
– Я была его рабой. Я не могла сопротивляться. И мои нежные ноги не чувствовали острых камней. Его голос проникал в мое беззащитное сознание. Это был типичный мертвец. Фиолетового цвета!

– Ах!
– Ко вырвала руку у своей подруги. Ей стало страшно, директриса закрыла ладонями лицо, но тут же споткнулась о корень сосны и полетела вперед. Комиссар Милодар не сделал и попытки поймать директрису, и этот подвиг выпал на долю Ко, которая успела обернуться, сообразить, что же происходит, прыгнуть рыбкой и принять госпожу Аалтонен на грудь. Чудом массивная директриса не переломила пополам свою тоненькую воспитанницу.

– Простите, - сказал комиссар Милодар, - что я не участвовал в этой сцене, однако для тех, кто еще мало меня знает, я должен сообщить, что перед вами находится не тело комиссара Милодара, а лишь его искусно сделанная голограмма, то есть объемное изображение. Такие меры мне приходится принимать, спасаясь от международного терроризма и некоторых коррумпированных режимов. Я слишком много знаю и слишком многим опасен.

– Мы и не рассчитывали на вашу помощь, комиссар, - ответила госпожа Аалтонен, и они продолжили путь вниз.

Между сосен голубела гладкая поверхность озера. Чудесный прохладный день распростерся над Ладогой. Вот и берег.

Сосновый бор остался позади. Все было залито скромным светом северного солнца. Справа лежала повалившаяся набок сторожка. Прямо - страшно запущенный причал.

– Вот здесь все и произошло, - сказала директриса. Девушки послушно остановились в двух шагах от сторожки. Ни страха, ни вины Милодар в них не ощущал, и это его смущало.

– Когда я подошла к сторожке, - сообщила директриса, - Вероника уже была увлечена ее... спутником... соблазнителем внутрь. Ракастайя - это будет приличное выражение?

– Любовник - это всегда неприлично, - ответила Ко, но в ее синих глазах комиссар Милодар уловил веселый блеск.

Вся эта история ему совершенно не нравилась.

Нет, не нравилась, потому что была лживой. Он еще не добрался до сути этой лжи, но весь его гигантский опыт по выявлению личной и организованной преступности тревожно предупреждал его: "Милодар, будь крайне осторожен. Возможна ловушка космического масштаба!"

– Я остановилась, - сказала директриса, - и думала, что надо постучать. Но куда стучать?

– И стали подслушивать. Фу, как это некрасиво!
– воскликнула Ко.

– Я директриса и обязана слушать для блага Вероники. Если бы я не .слушала, ты уже была бы без чести.

– Но я вас не звала.

– Ты кричала и билась, как птичка в сетке!
– Но я не для вас кричала, - обиделась Вероника.
– Я для него кричала.

– И все это время вы знали, что он мертвый?
– спросил Милодар.

– Разумеется, - после недолгой паузы согласилась Вероника.

– И никаких возражений против поцелуев с мертвецом у вас не было?

– А чем он хуже живых?
– агрессивно спросила Вероника.

– И от него этим самым... разложением, тухлятиной не пахло?
– Почему?

– От мертвецов всегда тухлятиной пахнет.
– Только не от Джона Грибкоффа!
– заявила девушка.
– От него пахло одеколоном "Торреадор"!

– Бывают же исключения, - пришла на помощь подруге Ко.

– Нет, - мягко возразил Милодар.
– Исключений, к счастью, не бывает. Но вы продолжайте, продолжайте. Значит, вы вошли внутрь сторожки, а он вас уже поджидал.

– Да, - подтвердила директриса,- он тянул к ней темные руки!

– Фиолетовые руки, - поправила директрису Вероника.
– Чудесные фиолетовые руки.

– Как бы боевая раскраска, как говаривали ирокезы, - пояснил Милодар, хотя никто его об этом не просил.
– Он всегда такой.

– Мертвецам этот цвет идет, - согласился Милодар.
– И значит, запах от него шел несильный?
– Не было запаха!
– возмутилась Вероника.
– А я не спорю. Значит, вы проснулись и принюхались...
– Я не принюхивалась!
– И он заключил вас в объятия?

– Да, да, да! Я уже говорила!
– А объятия были холодные?

– Почему?
– не поняла Вероника.
– Самые обыкновенные горячие объятия.
– У мертвеца? Он что у вас, с подогревом?
– Но он же не совсем мертвый. Для меня он, как Ленин для коммунистов, - вечно живой.
– Но коммунисты с Лениным не обнимаются.
– Не знаю, - сказала Вероника.
– Но нам с ним было приятно обниматься. Я имею в виду Джона.

– Спасибо за пояснение, - сказал Милодар.- Значит, нам повезло с мертвецом. Пахнет одеколоном и еще с подогревом.
– Замолчите, какой вы гадкий!
– И что он с вами стал делать в сторожке?
– Он взошел со мной на ложе, - официально заявила девица, - и намеревался меня любить.
– И при этом совершенно не вонял.
– Да что вы с этой вонью к ней пристали! воскликнула Ко.
– Если ей показалось, что не пахнет, значит, это не играет роли.