Галактические Иуды
Шрифт:
– Кто поведет машину? Ты? – майор Слэк поправил на груди небольшой пистолет-пулемет, коснулся рифленой рукояти ножа, торчащей из ножен, шагнул к Заречневу.
– Нет! Вот – он! – кивнул человек на драка. – У него это лучше получается! Спецназовец пожал плечами, легко запрыгнул на крыло.
– А кто ему будет переводить, куда лететь, и как?
– Я переведу! – спокойно парировал Сашка. – Хотя, если карта нормальная, он и без перевода все отлично поймет!
«Хитрость» землянина была «шита белыми нитками». Однако Александру обязательно нужно было позиционировать Ар'рахха как полноценного
Стартера на моторе не было. Ар'рахх, пользуясь подсказками «брата по крови», покрутил винт, потом резко дернул его вниз. Двигатель тотчас же затарахтел, звонко хлопая выхлопными газами. Драк резво запрыгнул на место пилота, Сашка устроился за его плечом.
– Куда летим? – спросил он у майора.
– Пока – прямо! Потом – вдоль высохшего русла реки, немного левее! Я покажу, где нужно поворачивать….
…Мерно тарахтел двигатель, неустанно двигая за собой небольшой самолет с короткими и широкими крыльями. Маршрут полета был прост и логичен, он полностью повторял линию водной артерии, несущей воду с горных ледников, надежно скрытых от глаз людей вечным одеялом из плотных оливковых облаков, к большому водоему, из космоса похожему на гигантскую серую кляксу, безобразно растекшуюся по чистому и яркому «листу» Пустоши Смерти.
Майор Слэк ничего не пояснял, но выбор именно такого маршрута для его группы совпадал и с представлениями звездных рекрутов о том, где именно нужно искать безопасную «тропу» над территорией, запредельно загаженной боевыми отравляющими веществами. Однако было одно «но».
Плоская, как стол, Пустошь Смерти фактически не имела ярко выраженного наклона поверхности к своему центру.
Потоки воды, родившиеся высоко в горах и стремившиеся к озеру, выписывали поэтому в Запретных Землях такие немыслимые петли и зигзаги, причем – в столь огромном количестве, что повторить их все на машине «галактических Иуд» было попросту невозможно.
Зато отсюда, с высоты семи-восьми метров со всей очевидность было видно – сухопутная машина не сможет дойти до центра Пустоши ни при каких обстоятельствах – ручьев, рек, речушек, петель и протоков было так много, что здесь впору было двигаться только на судне на воздушной подушке. Или – экраноплане.
«Срезая» петли реки, выбранной штабистами Пиратского Мира в качестве основной артерии, майор начинал заметно беспокоиться, даже – нервничать. Он вновь обретал уравновешенность духа только тогда, когда узревал под своими ногами знакомую водную струю.
Ар'рахху тоже приходилось нелегко. Ему все время приходилось быть очень внимательным, неустанно маневрировать в опасной близости с поверхностью в поисках наиболее оптимального маршрута. К этому его принуждало обстоятельство, ставшее полной неожиданностью для землянина (спецназовцы не отреагировали на это никак):
Край Пустоши Смерти, где звездные рекруты проводили предварительную разведку, очевидно, не был заселен ранее совсем. Здесь не было рек и соответственно, не было тех, кто когда-то, до химической войны, поселился бы на берегу одной их многочисленных водных артерий.
Та часть Запретных Земель, над которыми летели десантники теперь, когда-то было обитаемой. Причем – не просто обитаемой, а густо населенной.
Развалины домов, домиков, куски дорог, частично заметенные золотисто-оранжевым песком, кое-где сохранившиеся «быки» мостов и одиночные вертикальные «черточки» опор линий электропередач заполняли пространство перед и вокруг экранолета на многие километры вокруг.
Иногда «жилые» районы сменялись кусками желтой пустыни, но проходило время и перед машиной вновь возникали «скелеты» городков и поселков….
– До войны здесь была курортная зона! – пояснил Александру Слэк, отвечая на его вопрос о многочисленных развалинах под крыльями экраноплана. – Здесь, на южном континенте до войны было всего одно государство. Это потом оно развалилось на части…. Это место, эта долина называлось Земля Обетованная. Здесь могли поселиться только власть имущие, богатые и знаменитые…. Здесь жила элита южного государства.
И поэтому именно эта долина между двумя горными грядами подверглась нападению северного государства в первую очередь.
С военной точки зрения акция вполне понятная. Северяне одним ударом смогли уничтожить цвет нации, её лучшие умы.
Жалко, что они не добрались до военных, засевших высоко в горах и глубоко в своих подземных бункерах. Они нанесли ответный удар – по территории северного государства. И также – по районам максимального скопления мирного населения. Впервые часы после атаки здесь погибли практически все.
В стране уцелели только те, кто жил в так называемых пролетарских районах – городах и поселках вокруг крупных или средних промышленных предприятий.
Их почему-то пощадили. Очевидно, надеялись, что после победы в войне им удастся заставить рабочих трудиться уже на новых хозяев.
Да и огромный завод после атаки боевыми отравляющими веществами так просто дезактивации не подвергнешь.
– А что было потом?
– Потом…. А ничего не было потом.
Победителей, как таковых, в войне не оказалось. Северяне уничтожили элиту южан, военные южан – элиту северян.
С той и другой стороны уцелели только военные, рабочие и в небольшом количестве – аграрии.
Через некоторое время, когда ОВ попали в атмосферу и в воду, начали вымирать и те, и другие, и третьи.
В следующие двести лет население планеты сократилось еще на две трети от числа тех, кто смог выжить после первой химической атаки.
Потом демографическая ситуация стабилизировалась. Сейчас число живущих на Сам-Боле достигло уровня населения после первой атаки.
То есть примерно десять процентов от количества, проживающего на Сам-Боле до мировой войны.
– Мне показалось, что Вы и те двое офицеров из департамента решения нештатных ситуаций не очень-то ладите друг с другом! Почему? Вы же – одна армия!