Галактический консул
Шрифт:
Первый залп пришелся в клокотавшую подле самого люка красно-бурую массу, многолапую, многоголовую и предельно омерзительную, при виде человека мгновенно распавшуюся на отдельные составляющие, которые с хищным интересом прянули ему навстречу. Но через весь этот содом уже пролегла широкая черная проплешина, и от нее вслепую расползались обожженные и изувеченные тела.
Ужаснувшись содеянному, он тем не менее не остановился, а не медля ни секунды направил изрыгающий смертоносное свечение раструб фогратора в зенит, в
Лишь тогда он опустил оружие, пригнул голову и, будто нашкодивший мальчишка, замер, ожидая наказания.
Если предать забвению их в общем-то либеральное с ним обхождение после того, как он врюхался в улей, а судить по тому, что они учинили с кораблем, то наказание должно было последовать скорое и суровое.
Но вот уж минула вечность, а Рой все бездействовал.
Кратов неловко отпихнул ногой изувеченного шипоноса, пытавшегося ухватить его оплавленными культяпками. Превозмогая громадную усталость, повел вокруг себя взглядом в поисках причины нечаянной отсрочки приговора.
В самом деле, что-то изменилось.
Ему потребовалось немалое физическое усилие, чтобы понять, что же именно.
Красные пчелы.
Как и в прошлый раз, они плыли вереницей, пристроившись друг дружке в хвост через равные промежутки, совсем низко над песком, густо усеянным бронированными телами «эффекторов». Их было не более десятка. Огромные, спокойные, отстраненные. Словно происходящее не имело к ним никакого касательства.
Рой предупредительно расступался перед ними. И бронированная нечисть по мере их приближения замирала и даже как-то оседала разом на все лапы.
«Вот они — астрархи. Хозяева хозяев. Явились полюбопытствовать, как идут дела. Сейчас убедятся, что без них Рой потерялся, и в два счета покончат с этой нелепо затянувшейся разборкой. А заодно и с кораблем. И со мной — тоже. Но, честное слово, это будет нелегко».
Костя поднял оружие, выцеливая головную пчелу.
До нее было метров пятьдесят. Но в глаза лупило весьма некстати взошедшее Младшее Солнце. Кратов опустил фогратор и зажмурился, чтобы привести зрение в норму. Под сомкнутыми веками плясали зеленые пятна на оранжевом фоне, понемногу расплываясь в сплошную бурую пелену.
«Теперь можно», — подумал Костя.
Руки его задвигались, зажили сами по себе. Плавно вскинули фогратор на уровень плеча, утвердили его там и застыли мертвой, непоколебимой опорой. Включились, отработали свое глаза, быстро и точно оценив расстояние до мишени. Указательный палец правой руки улегся на спуск и несильно, почти ласково прижал его.
«Кажется, я снова не то делаю», — вдруг подумал Кратов.
Но все, что должно было свершиться, свершилось.
Когда он набрался достаточно храбрости, чтобы открыть
16
Маони неуклюже перевалился через бортик «гоанны» и тяжело спрыгнул, сразу же увязнув в песке по колено. Его взгляд ошалело блуждал, натыкаясь на головешки сожженных тел, которыми были густо усеяны склоны сеифов.
— Вам тут досталось, — пробормотал он.
Кратов кивнул, не имея сил отвечать. Он стоял, привалившись к корабельной опоре возле разверстого люка, безвольно свесив руку с фогратором, похожий на большую куклу, в которой поломались все пружины и зубчатые колеса.
— Я умираю с голоду, — сказал Маони. — Надеюсь, вы не садились за стол без меня? И почему ты один?
— А я и есть один, — пробормотал Костя.
Маони заглянул ему в лицо.
— Да что тут у вас происходит?! — удивился он.
— Уже ничего.
Картограф недовольно крякнул и пропал в тамбуре. Но не прошло и пяти минут, как он снова появился.
— Там пусто! — воскликнул он.
Костя поднял голову.
— Варданов должен быть у себя, — сказал он.
— Его нет. Только это… — Маони разжал пальцы.
Квадратик «вечной» пластиковой бумаги. Несколько строчек, нанесенных по-старинному аккуратным, ровным почерком. Костя поднес его к самому лицу, вгляделся. «…Моя ошибка… всю ответственность беру на себя… члены миссии действовали по моим распоряжениям, но вопреки своей воле…»
— Что это значит? — спросил Маони.
— Он вздумал снять с меня вину, — сказал Кратов. — То, что написано ложь. Никто не действовал вопреки своей воле.
Он тщательно скомкал записку — бумага сопротивлялась, снова и снова разглаживаясь. Уронил ее себе под ноги и усердно втоптал в песок.
— Ты ответишь мне, наконец?.. — закричал Маони.
— Конечно, — сказал Костя ровным голосом. — Курт погиб. Его убило чучело стрелохвоста, которым управлял пчелиный Рой.
— Курт — погиб?!
— …Когда нам стало ясно, что мы действительно столкнулись с Чужим Разумом, мы попытались рассеять Рой акустическим ударом. Мы не хотели доводить дело до крайностей и применяли самые щадящие методы, что у нас имелись, понимаешь?
— Я слышал этот рев, — потерянно сказал Маони. — И подумал, что вы зовете меня.
— Мы поняли, что ты вернешься. У нас было два выхода: бросить тебя на произвол судьбы или же атаковать Рой в слабой надежде, что он оставит корабль в покое. Варданов, как мне показалось, выбрал первое. Я — второе. И вот ты здесь. Больше я ничего не знаю.
— Подожди, — сказал Маони. — Дай сосредоточиться. Все так сразу… Я вот-вот сойду с ума. — Он снова было сунулся в тамбур и тотчас же отпрянул. — Курт погиб. Варданов исчез. Его «галахад» отсутствует.
— А фогратор?
— Не знаю. Зачем ему мог понадобиться фогратор?..