Галактика Сенситивов 1(Си)
Шрифт:
Удобно устроившись на шкуре синего барса, я молча лежал на боку и наслаждался дивной картиной, — изящным танцем молодой, обнаженной девушки, купающейся в солнечных лучах и моих восхищенных взглядах. Рунита без слов понимала, насколько мне нравится наблюдать за ней и потому, напевая, медленно кружилась у окна, принимая изящные и раскованные позы, с удовольствием красуясь передо мной, позволяя рассмотреть себя как можно лучше.
Сложена она была просто изумительно. У нее была сильная, прямая спина без торчащих из под кожи рёбер, но в то же время и не обезображенная уродливо накачанными мускулами. Плечи у неё были округлыми и в тоже время наивно угловатыми, словно у подростка. Её тонкая, но сильная талия, плавно переходила в крутые, манящие к себе мои руки, бёдра, обещающие
Грудь Руниты, полная и высокая, была упругой, очень красивой формы, с очаровательными сосками. Не слишком большими, но и не маленькими, идеально круглыми и окрашенными в ровный, нежно-розовый цвет — две выпуклые, аппетитные и изящные ягодки, подрагивающие при каждом её пружинистом шаге. Но самой очаровательной частью её тела была попка, задорно-круглая, очаровательно выпуклая, с четырьмя мягкими и нежными ямочками на пояснице и очаровательной родинкой, похожей на острый, маленький ноготок. Всё тело девушки, сильное и гибкое, переполняли энергия, любовь и чувственность.
Чем больше я смотрел на неё, тем сильнее у меня кружилось голова, а сердце заходилось от какого-то неясного ужаса при одной только мысли, что однажды мне предстоит расстаться с этой удивительной девушкой, чарующе красивой, созданной для любви и счастья. С каждым новым взглядом, брошенным на Руниту, я молил Великую Мать Льдов продлить моё счастье и одновременно возносил ей благодарственные молитвы за то, что она позволила пересечься нашим жизненным дорогам. Ещё я чувствовал то, что с каждой секундой, с каждым новым взглядом, брошенным на это божественное тело, с каждым новым звуком её бесхитростной песенки, я всё больше и больше влюблялся в эту удивительную девушку и в моей голове набатно гудели колокола.
Вволю накрасовавшись передо мной, и, оставшаяся довольной от произведенного эффекта, так как мои глаза горели от восторга и извергали искры, словно энергетический пульсатор на полторы сотни гигаватт мощности, Рунита остановилась после очередного изящного пируэта, звонко хлопнула себя рукой по плоскому, подтянутому животу и воскликнула:
— Мастер Лори, я жутко проголодалась. Ты будешь кормить свою маленькую, голодную девочку?
Глаза девушки сияли, как Обелайр, а очаровательные губы, слегка припухшие от горячих, долгих и страстных поцелуев, нежно улыбались. От моей недавней усталости и истомы не осталось и следа, я вновь был полон сил и энергии, словно энергетическая батарея мощного бластера после трёхнедельной подзарядки. Сделав стойку на одной руке, в изящном пируэте я слетел с нашего ложа. Подбросив ногой в воздух тяжелое, просторное кресло, отчего оно взлетело чуть ли не под высокий, пятиметровый потолок, я ловко поймал его одной рукой и приставил к столу. Рунита, посетовав, что жаркое по-императорски совсем остыло, быстро выставила на стол другие блюда, в основном паштеты, копчёности, запечённую с овощами птицу и все прочие блюда, которые, на её взгляд, не теряли своих, безусловно отменных, вкусовых качеств, даже в холодном виде.
Пока Рунита, напевая, сервировала стол, я подошел к комоду, на верхнюю полку которого официанты выставили бутылки с винами и ликерами, и стал отбирать вино к столу. Не имея в этом вопросе особого опыта и тонкого вкуса, я выбирал вина ориентируясь только по внешнему виду бутылок и красочности этикеток на них и потому, по незнанию, отставил скромную на вид, литровую посудину тёмно-зелёного стекла и весьма неказистой формы. Рунита, увидев что я там вытворяю, подбежала и быстро привела всё в порядок. Она отобрала для ужина лишь две бутылки вина, одну белого, другую красного, а когда заметила ту бутылку, которую я отставил из-за её крайне непрезентабельного вида, громко присвистнула от удивления и радостно воскликнула:
— О-го-го, а я и не знала, что у господина Лоранта имеется в подвалах настоящий императорский "Старый
Дождавшись, когда Рунита поставит драгоценную бутылку в центр стола, я мысленно попросил Великую Мать Льдов Варкена и всей Вселенной не гневаться на меня и, обняв девушку, покрыл её лицо жаркими поцелуями. Рунита, подобно пирогелю, была готова вспыхнуть даже от малейшей искры. Она уже начала страстно трепетать и извиваться в моих руках, но я дунул ей в ноздри и, звонко чмокнув в кончик носа, не выпуская из своих объятий сказал наставительным тоном:
— Рун, милая, не зови меня больше, мастер Лори. Моё настоящее имя Веридор. Пожалуйста, не открывай эту тайну больше никому. Это моё секретное имя, но именно оно для меня самое главное и важное. Если ты этого захочешь, то можешь называть меня Верд, Верди, Дор, Дорси или так, как ты придумаешь сама, дорогая. Хорошо, малышка?
— Хорошо, мой милый. Я буду звать тебя Дор. — Сказала она спокойно и просто, не задавая мне лишних вопросов.
Мы сели за стол. Рунита попросила меня подтащить к столу ещё одно кресло, но я, отрицательно помотав головой, быстро подхватил её на руки, сел в кресло и усадил к себе на колени. Мне не хотелось расставаться с ней ни на одну минуту. Кресло, изготовленное галанским мастером для обычных галанских мужчин и женщин, оказалось даже слишком просторным для нас двоих и мне было очень удобно сидеть в нём с девушкой на коленях и ужинать таким вот образом. Мы начали наш ужин с птицы, запеченной с неизвестными мне овощами и сладковатыми на вкус орехами тарая, очень похожими на варкенские сладкие каштаны, но более мучнистые. В тот момент я не знал ещё, что это за птица, но повар приготовил её просто изумительно.
Впрочем, никому и ни в коем случае нельзя полагаться на гастрономические пристрастия варкенцев. Наши желудки, с их усиленной ферментацией и привитым иммунитетом к животным, растительным и целой кучей всех прочих ядов, способны переварить даже то, что у обычного человека вызовет изжогу от одного только вида, а если тот попытается представить себе из чего приготовлены некоторые варкенские блюда, то уже одно это может привести обычного галакта к тяжелому пищевому отравлению с летальным исходом. Воодушевленный вкусным запахом, я начал с края крылышка и схрумкал его до конца, запивая поочередно то белым, то красным вином, от чего Рунита сначала зашлась от звонкого смеха, а потом, в притворном ужасе закатив глаза, произнесла трагическим шепотом:
— Какой ужас, Дор, что ты наделал? Ты же съел крылышко гаураны прямо вместе с костями, дорогой.
— А что в этом такого? Разве это преступление? Косточки были такие нежные, сочные, мяконькие. — Улыбнулся я с самым невинным видом.
Рунита продолжала смеяться надо мной:
— Дор, да, ты просто гверл, какой-то. Неужели вы, кируфские горцы, все такие, Дор? Что-то я не припомню, чтобы граф фрай-Арлансо таким зверским образом расправлялся с жареной дичью.
Гверлы Галана, симпатичные лохматые домашние животные. Они подобны мифическим собакам из сказок о древней Терре и очень похожи на реальных собак самых разнообразных пород, что во множестве обитают на Дорке. Только галанские гверлы очень уж здоровенные, раза в два больше самых крупных дорканских псов, зверюги, которые не умеют лаять, но издают вместо этого громкое, грозное рычание, которое я и воспроизвел со всей надлежащей громкостью и точностью. Рунита принялась со смехом колотить меня кулачками по груди и воскликнула: