Галерея римских императоров. Доминат
Шрифт:
Правил вместе с братом Валентинианом с 28 марта 364 г. до смерти как
Imperator Caesar Flavius Valens Augustus
БРАТЬЯ
Тело императора Иовиана отправили из Анкиры в Константинополь, чтобы упокоилось там в ряду саркофагов с останками прежних цезарей, Константина Великого и Констанция. Армия ушла в Никею, прекраснейший город Вифинии той поры, поскольку Никомедия по-прежнему лежала в руинах. Там гражданские сановники и офицеры высшего ранга выбрали нового императора.
Назывались разные имена, но скоро все сошлись на Валентиниане. Этот недавно назначенный командир второй когорты воинов-щитоносцев ( schola secunda scutatorum)
В течение нескольких дней, с 17 по 25 февраля, то есть со смерти Иовиана до первого публичного выступления и коронации Валентиниана, в империи формально не было цезаря. Однако земляки Валентиниана, тоже родом из Паннонии, Эквиций, трибун первой когорты щитоносцев, и армейский казначей Леон, внимательно следили, чтобы солдаты не выдвинули кандидатуры какого-нибудь другого сановника.
Утром 25 февраля взошедший на подиум перед выстроенными войсками Валентиниан был провозглашен августом. Ему подали пурпурный плащ и диадему и подняли на щите — как Юлиана четыре года тому назад, тоже в феврале, во время коронации в Лютеции. Он уже протянул руку в знак того, что желает говорить, когда услыхал грозное и все усиливающееся ворчание всех формирований, бряцание оружия и крики. Это солдаты требовали, чтобы цезарь немедля назначил своего соправителя.
Такое требование объяснялось — уверяет Аммиан — печальным опытом последних событий, когда внезапная смерть двух подряд императоров за неполный год поставила армию и государство в сложное положение, ведь не было никого, кто сразу мог бы перенять власть. Однако создается впечатление, что эти настоятельные требования были хорошо подготовлены и запланированы, возможно, даже с согласия самого Валентиниана. Тем не менее он пожурил солдат за упрямство и недостаток дисциплины, а в кратком слове поблагодарил за доверие и избрание («не ждал я его и к нему не стремился» — так он выразился) и заверил, что сам подумает, кто бы мог стать надежным помощником.
Согласно данному обещанию, на другой день цезарь созвал совет сановников якобы для обсуждения, кого бы, по их мнению, назначить соправителем. Собравшиеся благоразумно помалкивали, один только начальник кавалерии Дагалайф осмелился высказаться: «Если ты, цезарь, любишь своих близких, у тебя есть брат, если же — государство, ищи, кому дать пурпур».
На эту двусмысленную фразу Валентиниан ничего не ответил, а 1 марта, во время пребывания в Никомедии, назначил своего младшего брата Валента трибуном конюшни, то есть как бы главным конюшим. Меньше чем через месяц, уже в Константинополе, новый император собрал на предместьях столицы народ и при всеобщем и, несомненно, хорошо подготовленном одобрении провозгласил, что возводит Валента в августы, затем облачил того в пурпур, возложил на голову диадему и посадил рядом с собой в экипаж, которым возвращался в город.
Сразу после этой церемонии оба брата неожиданно заболели: свалились в горячке. А когда выздоровели, повелели двум высокопоставленным чиновникам провести расследование, не была ли эта неведомая болезнь чьим-то преступным умыслом. Дело, однако, скоро прекратили и больше к нему никогда не возвращались.
Валентиниан и Валент были сыновьями Грациана, который родился в конце III века, то есть в правление Диоклетиана, в окрестностях местечка Cibalaeна землях Паннонии между Савой и Драной. Происхождения он был низкого, чему свидетельством прозвище Funarius, Веревочник. Скорее всего, получено оно было, когда он мальчишкой торговал вразнос веревками. Однажды
Когда же Грациан окончательно вышел в отставку, он поселился в своем паннонском имении в надежде провести остаток жизни в тишине и спокойствии, подальше от политических бурь. Тем временем в Галлии в 350 г. объявил себя цезарем Магненций, который захватил Италию, перейдя Восточные Альпы, и остановился в Паннонии. Грациан принял его в своем доме — а что ему оставалось делать? Однако законный правитель, Констанций II, разгромил самозванца в битве, разыгравшейся в 351 г. как раз неподалеку от местечка Cibalae. Победитель сурово наказал всех истинных и только предполагаемых сторонников и сочувствующих Магненцию. Не помиловали и Грациана, который потерял все свое состояние только за то, что осмелился принять в гости бунтовщика.
Столь подробно рассказать о персоне Грациана имело смысл хотя бы потому, что судьбы его потомков мы можем проследить на протяжении как минимум полутора сотен лет и пяти поколений, а род, основателем которого он явился, дал Риму нескольких, а если считать с побочными ветвями, то больше десяти цезарей. И в каждом поколении появлялись выдающиеся личности, в том числе и женщины. Ни в западной, ни в восточной части империи не было уже впоследствии такой истинно римской и продолжительной династии.
Старший сын Грациана, Валентиниан, тоже служил в армии. В 357 г. он сражался под командованием Юлиана как трибун отборного легиона. Делать быструю карьеру ему поначалу помогало, разумеется, отцовское положение, когда тот еще занимал высокие должности, но позже — уже исключительно собственные достоинства. Не последнюю роль играл весьма представительный внешний вид, обращавший на себя внимание и вызывавший уважение. Был Валентиниан мужчиной рослым и крепким, с резкими чертами лица; от южан отличался светлыми, может, даже рыжими волосами и голубыми глазами. Человек энергичный и отважный, он был склонен к вспыльчивости и даже, как впоследствии оказалось, к жестокости. Образование он получил скромное, но этот недостаток восполнялся природным умом, прекрасной памятью и умением четко изложить в речи любое дело. Не был Валентиниан также лишен и некоторых способностей и интереса к поэзии и изящным искусствам. Хорошо говорит о нем и тот факт, что, уже будучи императором, сумел оценить талант Авзония, пожалуй, самого выдающегося поэта той эпохи, и пригласить его ко двору, поручив воспитание собственного сына.
Вернемся, однако, к 357 г. Тогда на Верхнем Рейне и Дунае проводилась крупная военная операция против алеманнов. В ней взаимодействовали войска Юлиана с севера и корпус Барбациона с юга. Случилось, однако, так, что части Барбациона пропустили германский отряд, отступавший после неудачного похода на Лугдунум. Мало того, сей военачальник выгнал двоих офицеров Юлиана, бывших наблюдателями в этом районе оперативных действий, и даже в жалобе, направленной императору Констанцию II, обвинил их в подстрекательстве его солдат к бунту. А дело, вероятнее всего, заключалось в том, что офицеры ругали людей Барбациона за бездействие и трусость. Как бы там ни было, император поверил жалобщику и уволил со службы обоих. Так вот, одним из них как раз и являлся Валентиниан. Зная его взрывной характер, можно легко догадаться, что в адрес солдат Барбациона он слов не выбирал. Именно в этой связи его имя впервые появляется на страницах истории.