Галерея римских императриц
Шрифт:
Марция была наложницей, любовницей, конкубиной, или как хотите назовите, молодого сенатора Уммидия Квадрата, вероятнее всего внука сестры Марка Аврелия. За участие в покушении на жизнь императора Уммидий заплатил жизнью, а Марция, которая приглянулась Коммоду, оказалась при его дворе. Возможно, при ее содействии там же оказался и другой императорский вольноотпущенник, бывший до этого спальником (камердинером?) Ум- мидия – некий Эклект, египтянин по происхождению, ставший впоследствии мужем Марции.
По мнению современников, Марция очаровала Коммода своей красотой и талантом гетеры. Она разумно пользовалась своим влиянием на него, хотя впоследствии, уже после падения Коммода, некоторые обвиняли ее в участии в его преступлениях.
Однако не подлежит никакому сомнению то, что Марция, даже если сама и не была христианкой, поддерживала новую религию. Известно, что тогдашний епископ Рима Виктор часто и свободно с ней общался. Он передал ей список христиан, осужденных на работы в шахтах Сардинии, и она добилась у императора их освобождения. Передавая этот список, Виктор сознательно не включил в него имя Каликста – будущего епископа Рима и святого, и сделал он это, вероятно, по причине личной неприязни. Однако Каликст все равно был освобожден – возможно, также не без помощи Марции. В этом месте стоит обратить внимание читателей на один парадоксальный факт. Именно при Коммоде, одном из самых кровавых императоров в римской истории, преследования христиан почти совершенно прекратились, тогда как во времена его отца, благородного философа Марка Аврелия, их преследовали беспощадно и жестоко. Как это можно объяснить? Марк Аврелий действовал как истинный римлянин, защищая традиции и извечные ценности, которым христианство якобы угрожало, тогда как Коммоду все это было совершенно безразлично.
Решающую роль Марция сыграла в падении Коммода. Непосредственным поводом к этому стала его идея отметить новый год 1 января в полном вооружении в казарме гладиаторов. Марция в слезах умоляла его, упав к его ногам, не оскорблять гордости римлян в этот священный день, но добилась лишь того, что император тайно составил список тех, кого он намерен казнить в следующем году – и ее имя оказалось в нем на первом месте.
Совершенно случайно этот список, набросанный на табличках, взял в спальне императора один из его любимых мальчиков. И не менее случайно отобрала у него этот список проходившая по коридору Марция. Она думала, что таким образом спасает от потери или бессмысленного уничтожения какие-то государственные документы, но когда взглянула на таблички и увидела свое имя вместе с именами многих других близких ей людей, она тут же начала действовать. Марция показала список префекту преторианцев и Эклекту, а также тем, кому угрожала опасность. Было решено избавиться от императора немедленно. Отравленное вино подала Коммоду пользовавшаяся его полным доверием Марция. Император, уставший после длительных упражнений в фехтовании, тут же заснул, но вскоре проснулся, и рвота вывела весь яд из его организма. Перепуганные заговорщики призвали тогда придурковатого силача Нарцисса, который и задушил Коммода своими руками.
Возможно, что это драматическое повествование об убийстве императора – лишь литературная обработка фактов, поскольку древние охотно приукрашивали истории подобного рода, а границы между историей как наукой и литературой были в их понимании достаточно гибкими и не слишком существенными. Но есть и иная версия, переданная Кассием Дионом. Он ничего не говорит о случайно обнаруженных Марцией табличках, но признает за ней не менее важную в этих событиях роль – роль одной их троих соучастников заговора.
Все происходило не в императорском дворце на Палатине, а в другом – в так называемом доме Вектилиана, на Делийском холме. Как всегда в новогоднюю ночь царили шум и неразбериха, поэтому никто не заметил, что император слишком долго отсутствует. Думали, что он спит, опьяненный вином, как это
Преторианцы и сенат приняли этот выбор. На заседании сената убитого осыпали всяческими оскорблениями и поливали грязью, и официально приговорили его к damnatio memoriae, то есть к забвению и полному уничтожению его имени во всех документах. До Коммода это уже случилось с императором Домицианом.
Но прозвучали и голоса, осудившие заговорщиков. Один из консулов прямо обвинил Пертинакса: «Нам уже понятно, каким ты будешь правителем, если за тобой стоят Лет и Марция, помощники Коммода в его преступлениях!» На что Пертинакс ответил: «Ты еще молод и не знаешь, что такое необходимость склоняться перед обстоятельствами. Им против воли пришлось повиноваться Коммоду. Но как только представилась возможность, они продемонстрировали, к чему всегда стремились!»
Но уже через три месяца после этого Пертинакс погиб – его убили взбунтовавшиеся преторианцы. Вместе с ним был убит сражавшийся среди защитников императора Эклект, который тогда уже был мужем Марции. Но и она ненадолго пережила его – следующий император Дидий Юлиан приговорил ее к смерти уже весной 193 г.
Тициана
Flavia Titiana
Жена (не известно, первая ли) императора Пертинакса, правившего с начала января до 28 марта 193 г.
Вышла замуж за Пертинакса около 175 г.
От этого брака имела сына и дочь.
Отцом Тицианы был Флавий Клавдиан Сульпициан из сенаторского сословия, человек, принадлежавший к древнему жреческому братству, которое носило название Fratres Arvales – Арвальские (или Сельские) Братья. Иначе говоря, он принадлежал к высшим аристократическим кругам тогдашнего римского общества. Муж ее, Гельвий Пертинакс, напротив, был сыном вольноотпущенника. Родился он, правда, в Италии, хотя и вдали от столицы – в Северных Апеннинах, в небогатой семье. В молодости он работал учителем, но из-за слишком скудного вознаграждения выбрал службу в армии. Благодаря незаурядным способностям и энергичности он быстро продвигался по службе, как в армии, так и в администрации. Пертинакс служил на высоких должностях в разных провинциях империи. В 175 г. был консулом. Были у него и влиятельные покровители, среди них был даже муж Луциллы, дочери императора Марка Аврелия.
Совершенно очевидно, что сын вольноотпущенника мог жениться на дочери аристократа лишь в том случае, если сам уже пробился в элиту правящих кругов, то есть не ранее 170 г. Поскольку родился он в 144 г., то даже если Тициана выходила замуж в возрасте 20 лет, что в те времена для невесты было очень много, разница между ними составляла не менее 25 лет. А это даже для тех времен было немало.
Если уж отец Тицианы решил выдать свою дочь за сына вольноотпущенника, даже занимавшего высокие должности и владевшего значительным состоянием, значит, у него были для этого веские причины. Может быть, Тициана была не слишком красива? Или ее приданое было скромным? Или же он поступил так под влиянием высокопоставленных покровителей Пертинакса? Во всяком случае, Тициана наверняка чувствовала себя в какой- то мере униженной таким браком.