Галльская война Цезаря
Шрифт:
– Цезарь уже идет на нас из Санса, – упрекнул он вождей. – Шесть недель назад Цезарь был по ту сторону Альп. Месяц назад он был в провинции, отрезанный от всех своих войск – и тех, что стояли в Сансе, и тех, что стоят у бельгов. Только эдуи предоставили Цезарю безопасный путь для его армии. Эту дорогу необходимо перерезать.
Верцингеторикс атаковал эдуев и тайно отправил к ним своих послов, поскольку хорошо знал, что в этом племени у него есть друзья. Кроме того, он велел своему родственнику Луктерию угрожать северо-западным границам провинции и этим сковать движение всех войск, которые Цезарь мог набрать.
– Но ведь ты сам увел нас от эдуев, чтобы прийти на помощь арвернам, – напомнил один из вождей.
– А
Последний свободный Совет Галлии молча смотрел на своего командующего. Все вожди знали, как Верцингеторикс может предотвратить это. Он уже назначил каждому племени, сколько оно должно дать людей и оружия. Часть оружия не была доставлена, часть прибыла слишком поздно. Не получившие вооружение племена решили, что долгая война им ни к чему, и стали убегать из армии. Верцингеторикс поступил с этими нарушителями безжалостно: велел схватить, некоторым отрезать одно ухо, остальным выколоть один глаз и, когда это было сделано, отослал их домой, чтобы показать их сородичам, что он требует повиновения. Одного или двух по его приказу даже публично пытали, а потом сожгли в клетках из прутьев по древнему обычаю. Тем не менее вожди, насколько могли, защищали то, что им принадлежало, и сопротивлялись дисциплине, надеясь, как всегда, что добьются успеха и без нее. Теперь они молчали и знали, что для них настало время покориться.
Верцингеторикс заявил вождям, что теперь им придется разбить армию Цезаря.
В ответ раздались шум и крики. Те из вождей, чьи племена оказались на пути войск Цезаря, выступали за то, чтобы немедленно дать сражение, а те, кому повезло больше, предпочитали тянуть время. Один из вождей стал говорить, что Цезарь не пройдет далеко: еще нет зеленой травы. Второй сказал, что Цезарь не взял с собой ни обоз, ни мулов. Третий напомнил собравшимся, что Цезарю все-таки нужно кормить лошадей своей конницы.
– Значит, мы можем уморить его голодом, – согласился Верцингеторикс.
Вступить с легионами в открытый бой было невозможно. В этом многие убедились на примерах нервиев, гельветов и даже германцев, с которыми сами галлы не могли справиться. Запираться в своих крепостях было таким же безнадежным делом. Какой город смог продержаться много дней против осадных сооружений Цезаря и его башен?
– На этот раз мы скорее умрем, чем побежим, – поклялись вожди.
– Мы скорее умрем от голода, чем сдадим наши города!
– Мы не умрем! – крикнул Верцингеторикс. – А голодом мы уморим армию Цезаря! Мы сожжем свои деревенские дома и свое сено. Мы сожжем города. Мы угоним прочь свой скот. Пусть Цезарь идет вперед по пустыне. Что касается тех, кто окажется у него на пути, мы не забудем о бедствиях, которые они должны будут вынести ради Галлии. Однажды мы вознаградим их.
Никогда еще в истории Галлии вождь одного из племен не призывал людей другого племени пожертвовать всем, что у них есть. Но Верцингеторикс знал, как управлять народом. Его честолюбие не было жадной тягой к власти. Это даже не была варварская жажда славы. Все вожди видели, что он поднялся выше таких побуждений и боролся за добрые старые времена и за свободу Галлии. Возможно, из-за своей молодости он
Цезарь вел свои войска на помощь эдуям, соседнему с битуригами племени. Если бы он не попытался им помочь, у него вообще не осталось бы друзей в Галлии. Поэтому битуригам быстро напомнили, что поражение восстания будет означать смерть для них самих и рабство для их женщин и детей. Вдохновленные этим напоминанием, они сожгли двадцать городов и бесчисленное количество деревенских домов на пути Цезаря. Дым висел в воздухе на много миль вокруг. Бедняки, кто нагруженный своим жалким добром, кто гоня свой скот, шли, с трудом передвигая ноги, к соседям, которые могли обеспечить им хоть какую-то безопасность. По всей стране битуригов стоял плач и стон, но люди, и увидев армию, были бессильны остановить то, что начали. Только один город они просили сохранить, стоя на коленях перед всеми вождями Галлии. Они просили не сжигать Бурж.
Бурж был самым красивым городом битуригов и одним из прекраснейших в Галлии. Кроме того, он был укреплен самой природой – так надежно защищен рекой и болотами, что любой враг мог приблизиться к нему только в одном месте. Это место жители Буржа укрепили стеной, которая имела сорок футов в толщину и была построена из огромных брусьев, положенных крест-накрест на расстоянии двух футов один от другого и закрепленных по внутренней стороне. Пространство между брусьями заполнили булыжниками, а поверхность стены была облицована огромными камнями. Таким образом, брусья были как бы замурованы в толще стены и недоступны для огня, а своей массой они скрепляли стену так, что ее невозможно было расколоть ни одним тараном.
Несмотря на то что жители Буржа много раз давали обещание защищать свой город, не щадя собственных жизней; несмотря на мощь его укреплений и на невозможность окружить его, Верцингеторикс считал, что этот город должен быть сожжен. Однако Совет вождей был против этого, отчасти из-за жалости к жителям Буржа, а отчасти потому, что вожди рассчитывали уморить голодом армию Цезаря с меньшими для себя потерями, если она на какое-то время задержится у битуригов. Верцингеторикс уступил, но все же отказался дать бой. Он разбил лагерь в шестидесяти милях от Буржа и сосредоточился на действиях против наших отрядов, выезжавших добывать продовольствие. Цезарь тем временем прибыл в Бурж и начал строить наклонный помост для подъема на стену и башни, которые становились выше и придвигались ближе к городу по мере того, как помост увеличивался.
За пять летних сезонов до этого, когда Цезарь захватывал города бельгов, сооружение таких осадных построек было незнакомо галлам, и тогда они считали его чудом. Но теперь они привыкли к подобному строительству и научились ему противодействовать. Они накидывали веревочные петли на крюки-захваты, которые были у солдат Цезаря, и поднимали их к себе в крепость с помощью ворота. Они подводили подкопы под помост Цезаря. Они надстроили деревянные башни по всей длине своей стены и защитили их от огня тяжелыми шкурами. Они делали вылазки. Каждый день по мере того, как постройки Цезаря становились выше, они добавляли новые этажи к своим укреплениям. Они разрушали подкопы Цезаря с помощью своих подкопов. Перегораживали их заостренными брусьями и бросали сверху комья кипящей смолы или большие булыжники.