Галобионты
Шрифт:
Предаваясь этим мрачным мыслям, доктор Матвеев понуро сидел за своим столом и смотрел, как за окном качается от сильного ветра сосновая ветка. Как опостылел ему вид этой вечной ветки за грязным окном!
– Василий Васильевич! – дверь в кабинет приоткрылась и вошла старшая медсестра Людочка.
По ее взволнованному виду можно было сделать заключение, что произошло нечто особенное.
„Этого еще не хватало“, – мрачно подумал Матвеев и неприязненно воззрился на Людочку.
– Там
– Труп? – тупо повторил Василий Васильевич, с тоской чувствуя, что вот-вот от него потребуется принятие важного решения.
– Труп! – почти радостно подтвердила Людочка. – Рыбаки нашли у самого берега сегодня рано утром.
– Что за труп?
– Почем я зная! – Людочка повела остренькими плечиками, давая понять, что главврачу пора бы начать реагировать несколько поактивнее.
С тяжким вздохом Василий Васильевич поднялся из-за стола и вышел из своего кабинета. Людочка поскакала следом, сводя главного с ума цокотом своих каблучков по мраморному полу.
– Позвони заведующему моргом, – распорядился Василий Васильевич, чтобы избавиться от назойливого сопровождения.
– Так его же нет сейчас на месте, – напомнила Людочка, – он будет только послезавтра.
Главврач снова издал тяжкий вздох. Если уж не день задался с утра, то и продолжение будет соответствующим.
– А где его зам?
– Виктор Михалыч на месте, это он прислал за вами.
– Ну иди тогда, займись своими делами, – буркнул Василий Васильевич, – я и без тебя дорогу найду.
– Но… – обиженно воскликнула Людочка, – может быть там понадобится мое присутствие…
– Если понадобится, тебя позовут, иди отсюда.
Зная, что главный не в том расположении духа, чтобы ему можно было противоречить, Людочка отстала от него, предоставив продолжать путь в одиночестве. Когда цокот каблучков замер за спиной, Василию Васильевичу стало полегче.
Он вышел из главного корпуса, прошел через больничный двор и оказался в приземистом строении, где был расположен морг.
Свежий воздух немного приободрил главного, в голове прояснилось и только после этого он в полной мере осознал всю важность происшедшего. В свете событий последних дней труп, обнаруженный невдалеке от места трагедии, мог стать самой настоящей сенсацией.
– Ну что тут у вас? – по-деловому спросил Василий Васильевич, стремительно входя в зал, уставленный свободными столами.
Его встретил заместитель заведующего моргом.
– У нас тут такая находка, – заговорил он возбужденно, – сколько лет работаю, но такого еще не видел.
– Ну, где ваш труп? – хмурясь, поинтересовался Василий Васильевич.
Замзава указал куда-то в
Зрелище и впрямь оказалось умопомрачительным. Полуразложившееся месиво, больше чем наполовину обглоданное рыбами, источало такую вонь, что уже за несколько метров Василия Васильевича начались позывы к рвоте.
Он не стал подходить ближе, опасаясь, что его и без того пострадавший организм не выдержит такой нагрузки.
– Вы уже произвели осмотр? – спросил он у замзава.
– Да, первичный осмотр я произвел, – ответил тот, закуривая сигарету без фильтра.
Василий Васильевич с наслаждением втянул дым в ноздри. Сам он не курил, но хорошо понимал, почему патологоанатомы не спешат расставаться с этой привычкой.
– Ну и каковы ваши выводы?
– Трудно сказать, Василий Васильевич, – для определенных выводов нужна экспертиза. Придется ждать возвращения заведующего.
– А без него никак?
– Я не могу брать на себя такую ответственность, – поспешно отговорился патологоанатом, – к тому же в моем распоряжении нет целого ряда специальных препаратов, за ними необходимо кого-нибудь послать в областной центр…
– Понял, – прервал его Василий Васильевич, – не хотите, так и скажите, а ваши оправдания мне слушать не за чем. Я только одно хочу выяснить, – главврач понизил голос и приблизился к собеседнику почти вплотную, хотя в зале кроме них двоих никого не было, – я хочу знать, может ли эта… – он помялся, в поисках подходящего определения, – эта… хм, находка, иметь какое-то отношение…
Василий Васильевич сделал многозначительную паузу. Патологоанатом с первой секунды понял, к чему клонит главный. Это отнюдь не являлось показателем остроты его умственных способностей, просто сейчас буквально все события, как выдающиеся, так и мелкие, вольно или невольно связывали с гибелью подлодки „Антей“.
Он задумался. Докурил сигарету, бросил ее на пол, растер окурок. Василий Васильевич, проявляя истинно христианское долготерпение, молча наблюдал за всеми этими манипуляциями.
И только тогда, когда его рыжеватые брови стали сходиться у переносицы, патологоанатом решился прервать молчание и заговорил:
– Я не могу сказать этого с полной ответственностью, – осторожно заговорил он, – но у меня сложилось впечатление, что этот труп не мог быть связан с затонувшей субмариной… – увидев, как при этих словах лицо главного мало-помалу прояснятся, он продолжал уже с большей уверенностью, – да, мне думается, что погибший не имел отношения к тому, что произошло одиннадцать дней назад.