Галочка
Шрифт:
Выступили ребята, конечно, неплохо, хоть и мажоры! Мне, лично, очень понравилось.
Глава 3.
Шли детские новогодние утренники, и я просто валилась с ног от усталости. Одна Баба Яга чего стоит! Из гримёрки днями не выходила, свет белый только в окошке видела.
Работы с утра до вечера полно, детей начинаю тихо ненавидеть, а раньше, между прочим, обожала!
Тут, откуда ни возьмись, Машка прибежала. Надо же! Я, как раз,
– Галка, привет! Можешь по-быстрому постричь меня на лысо?
Это надо же, чтобы я в этот момент решила ещё и бутерброд съесть! Поперхнулась, конечно! Закашлялась так, что еле отдышалась. Потом, наконец, спросила у этой ненормальной:
– С ума сошла?
Она тоненько пищит со слезами в голосе:
– Краска с волос не смывается!
Я её пытаюсь успокоить:
– Смоется через пару месяцев.
Машка невменяемая просто:
– Мне сейчас надо! Пожалуйста, Галочка, прошу, умоляю!
Глянула на неё, психанула, схватилась за ножницы и обкорнала красавицу под чистую. Потом ещё и машинкой прошлась. А потом думаю: «после такого, точно, конец нашей недолгой дружбе».
Но Машка, наоборот, успокоилась, благодарит. Потом, наконец, ушла…
Много позже она рассказала мне о своём жестоком парне, из-за которого постриглась. А тогда мне уже не до неё было: у чебурашки ухо потерялось, у Бармалея ус отклеился, а у сразу троих, подравшихся, кошечек весь грим пришёл в негодность, а ещё девочки.
Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Закончились и новогодние праздники.
Если бы кто-нибудь, до работы в клубе, сказал мне, что я возненавижу Новый год, ни за что не поверила бы. Но вот каким интересным неожиданным боком иногда наша жизнь выворачивается!
Сейчас на работе относительное затишье, прихожу в себя.
Теперь каждое утро, по воскресеньям, мы с Машкой гуляем. А раньше я, между прочим, как все нормальные люди, с утра во выходным спала! Сейчас подружка с самого рання прибегает, ей потом на подработку.
Чаще всего мы с ней просто бродим по городу. Хорошая девчонка оказалась! С Машей можно обо всём поговорить! Иногда душевно чаёвничаем с ней у меня на кухне.
Она мне всё про себя рассказала. Машка - сирота, которую учёбой в крутом заведении случайно облагодетельствовали. А там, в колледже, верховодят всеми мажоры Драконы, шестеро друзей-гонщиков, байкеров, и, вообще, мачо. И мои блондины, оказывается, тоже из них.
Машка жила там, как мышь среди котов. Самый страшный кот с ней иногда игрался, поэтому остальные не трогали. Только со мной бедная подружка могла душой отдохнуть, нелегко ей приходилось.
У меня же, по жизни, никогда всё хорошо не бывает.
Илья
Однажды, я материалы убирала, с коробочками возилась, когда дверь в кладовую противно скрипнула и сразу послышался тихий щелчок закрывающегося изнутри замка. Тут же кто-то со спины обхватил меня и крепко к себе прижал.
Если честно, знала, кто это, но растерялась. До этого момента как-то удавалось косить под дурочку: «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не понимаю, и ручки шаловливые в упор не замечаю».
– Илья Викторович, что Вы делаете? – понимаю, идиотский вопрос, но, если где-то есть инструкция как, мягко, не теряя работы и премии, отшить наглого немолодого начальника, умоляю, сбросьте ссылочку.
– Галюся, птичка моя, стой смирненько я быстро, - шею мне целует и узкую юбку вверх тянет.
Рванулась в его руках и передом развернулась, только ещё хуже сделала. Теперь он быстрыми поцелуйчиками пробежав по лицу, ворвался противным мокрым слюнявым языком в мой рот, а наглые руки уже на грудь легли.
Оппа! Мама! А меня сейчас, по ходу, изнасилуют… По позвоночнику заструился липкий пот. Ладони тоже враз стали мокрыми. Волосы на голове, наверное, зашевелились от страха.
– Илья Викторович! Я честная девушка! – отчаянно заорала первое, что в голову пришло. Валентина Ивановна всегда говорит «проходу честной девушке не даёт», вот поэтому мне это вспомнилось в критический момент.
– Тише милая, чего орёшь! – шипит он, но тут, с той стороны, дверь в кладовку начали сильно дёргать и спрашивать, что случилось.
Начальник выругался, отпустил меня. Я бегом одежду кое-как поправила. Он, нехотя, кладовку открыл, а там человек пять собралось и все - наши самые языкатые бабы.
Осмотрели они нас, как агенты контрразведки, ни одной детали не упустили. Потом по всему клубу сплетню разнесли.
Валентина Ивановна меня в костюмерной чаем с мятой до вечера отпаивала.
А на следующий день ко мне мегера его, жёнушка, пришла. Выяснять со мною отношения. Я ей честно говорю:
– Мне ваш муж не нужен. Нет у нас с ним ничего. Он сам ко мне пристаёт!
А она, будто глухая, шипит на меня и руки свои с когтями красными к моему горлу протягивает:
– Думаешь, что всегда молодая будешь? Проклинаю тебя! Прошмандовка! На чужом несчастье ещё никто счастья не построил! Чтоб ты сдохла, сучка!
Вырвалась. Сбежала от ненормальной. Смотрю, а у меня руки мелко дрожат. Пошла опять к тёте Вале. Уже там, у неё в костюмерной, не выдержала, расплакалась.
И мало мне было этой кутерьмы на работе, так дома тоже покоя не стало. После каникул в колледже, мою квартиру блондины в осаду взяли.