Гамбит предателя

Лакс Евгений

– Не заговаривай нам зубы, некромант! – не выдержал Андерс. – Чего ты хочешь конкретно? И с каких это пор у тебя есть личные владения! Полгода назад это были наши города, их построили наши предки, там жили наши дети!

Слайт спокойно взглянул на Андерса: казалось, он совсем не разозлился на то, что его бестактно перебили. Он продолжал быть похожим на доброго священника, который снисходительно относится к невежеству и грубости прихожан.

– Все крайне просто и бесхитростно. – ответил он. – В центре Деона стоит собор Святого Люмоса. Он должен быть разрушен до основания; все находящееся в нем имущество также подлежит уничтожению. А владыка

сей церкви Бемонциус уйдет со мной прямо сейчас.

– Что?.. Да как ты смеешь?! – возмутился старший священник.

– Это наша святыня! – горячо вторил ему паладин. – После всего что ты натворил, ты еще и ставишь нам условия, по которым мы должны уничтожить самое священное место? Бездушный богохульник!

– И какая гарантия, что ты не лжешь, как обычно это бывает? – чуть более спокойно спросил Бемонциус. – И воо…

Теперь уже Слайт прервал собеседника:

– Не припомню, чтобы я нарушал данные мной обещания. Я пришел сюда не для обмена любезностями. Я выдвинул свои условия. Полагаю, они понятны и просты. Я буду очень рад, если вы проведете нечто наподобие совещания, сделаете правильный выбор и спасете тысячи невинных жизней.

– Да как ты еще смеешь… про невинные жизни!.. – Андерс потянулся к мечу, но Джавелин вновь остановила его.

– Ты ведь понимаешь, что мы не можем разрушить храм! – обратилась она к некроманту. – Жители Деона скорее умрут сами, чем позволят себе взять на душу такой грех!

– Я все сказал, – коротко ответил тот. – Война – это ваш выбор, не мой.

– Теперь ты перекладываешь вину за убийство невинных на нас? – вмешался Бемонциус.

Слайт очень медленно подошел вплотную к нему, а заодно и ко всем нам. Глаза некроманта вспыхнули фиолетом, и последующая перемена в его голосе и моем состоянии была настолько радикальна, словно я очнулся от сладкого сна, ранее усыпленный показным добродушием и расслабленностью Слайта. Где-то внутри зародился неестественный, липкий страх. Ощущение такое, словно падаешь в пропасть. Кожа покрывается мурашками, подступает тошнота, чувствуется холод в груди, дрожь в пальцах…

Я посмотрел на Джавелин: она наверняка чувствовала то же, что и я. А вот Андерс, по-видимому, мог сопротивляться ауре страха, распространяемой некромантом. Голос Слайта переменился на вкрадчивый, обволакивающий. Словно чудовищный паук не спеша подбирается к уже попавшей в паутину жертве. Именно такая ассоциация лучше всего подходит. Человек не может обладать таким голосом. Я слышал его прямо в своей голове и думал, что, если Слайт перестанет шевелить губами, я все равно буду слышать его голос.

– Я знаю, кто ты, Бемонциус, – произнес он в лицо священнику. – С заходом солнца ваше время подойдет к концу. Я приду. И даю слово – все там разнесу.

Слайт неспешно развернулся и пошел прочь.

– Твоя армия у форта, ты не сможешь взять город! – крикнула ему вслед Джавелин.

Слайт обернулся и бросил последний взгляд в нашу сторону. Взгляд, в котором не было ярости, злости или ненависти. Не было того, с чем ассоциировался Архипредатель. Только разочарование и немного грусти. В следующее мгновение Слайт закрыл глаза и исчез, оставив после себя облако темного тумана…

Ну а что было дальше, вы прекрасно знаете. Деон был уничтожен следующим вечером, а собор разрушен до основания. – Волшебник перевел дух и теперь собирался закончить лекцию как можно скорее.

– Но как же он смог разрушить город? Ведь нежить была у форта, в двух днях пути от города!

– Это

для тебя, может, в двух днях пути. Если конь не подведет. А для армии-то и все пять! Мы понятия не имеем, как он это сделал. С позиции современного магического искусства это невозможно.

– Почему?

– Почему-почему… Вот вы, юноша: какое самое разрушительное заклинание вы когда-либо произносили? Вы хотя бы бумажку в камине сможете поджечь своей магией?

– Мм… Ну… мы пока не приступали к изучению боевых чар… – смущенно промямлил первокурсник.

– Вот именно. Потому у вас такие детские вопросы. Едва ли в этом зале присутствует маг, способный снести заклинанием толстую крепостную стену. Для этого нужно овладеть теорией и напрактиковаться в заклинаниях хотя бы четвертого круга, и то, если вы геомант. Да никто и не будет этим заниматься, ведь подобное заклятие высосет из вас все силы на два дня вперед! А волшебников четвертого круга или выше, как вы знаете, очень и очень мало. Примерно один волшебник из пятерых развивается до подобной мощи. Наш архимаг, конечно, смог бы разрушить даже несколько таких стен, но какой ценой?.. А ведь что случилось с Деоном? Ударная волна буквально стерла с лица земли и храм, и дома, за ним находящиеся. Устояли лишь постройки на удалении более сотни метров от места, куда ударило заклятие, и то лишь потому, что это были крепкие здания из камня. И физические разрушения – это лишь половина того, что обрушилось на Деон. Все люди, за исключением обладавших сильнейшим магическим иммунитетом, подверглись мощнейшему влиянию. Если коротко, то большинство сошло с ума в первые секунды, а остальные сдавались постепенно. И все это произошло от одного магического удара. Если у вас есть хотя бы теория, как это можно было сделать, я с радостью послушаю.

Зал молчал.

– Эй, у тебя разве нет теории на этот счет? – Кетани ткнула локтем Децимуса, который очень сосредоточенно слушал рассказ.

– Есть, конечно. Но едва ли это кому-то интересно.

– Но мы же маги!.. «Первостепенная задача волшебства состоит в сохранении, приумножении и распространении знаний»! В учебнике, по крайней мере, было написано так, – с явным сарказмом произнесла акалийка.

– Чтобы налить вино в кувшин, оттуда сначала нужно слить тухлую брагу. А чтобы ее слить, нужно откупорить крышку. А я, уже на этом этапе, захочу расколоть его о грудь голема.

– А я – пустой кувшин? Ты бы хотел попробовать мое вино?

Замон, сидящий рядом, покраснел и зажмурился.

– Ты не кувшин. Ты скорее такая… вазочка. Элегантная тонкая вазочка с перспективой обратиться в чемпионский кубок.

– О-о-о… Значит, я – «перспективная вазочка»?

– Да. Знаешь… я делю людей на три категории. Которым помочь можно, которым помочь нельзя и тех, кто помогает сам. И будь ты в безнадежной категории, вряд ли мы проводили бы столько прекрасного времени вместе…

– Децимус!.. – сквозь зубы прошипела Кетани, а Замон всеми силами попытался показать, что очень заинтересован происходящим в зале и ничего другого не слышит.

Глава 2

Черно-белый мир

24-й год эры объединения. Третий день осени. Утро.

Город Боал. Гостиница

Меланта

– Подъем, партнер!