GAME OVER Как Nintendo завоевала мир
Шрифт:
Впоследствии полицейский сталкивается с другой точкой зрения, обсуждая эту проблему с партнером. «Ведь замораживание цен незаконно!» — говорит спецагент.
«Это верно для Америки, — отвечает его партнер. — Но в Японии это обычная процедура <…> Там все организуется через тайные соглашения. Американцы морализируют по поводу сговоров вместо того, чтобы воспринимать это просто как другой способ вести дела».
Анонимный разработчик игр, работавший с Nintendo, рассказывал: «Nintendo осуществляет монополистический контроль за разработкой, розничными продажами, производством <…> В отсутствие конкуренции они выходят сухими из воды. Будь рынок конкурентным, разработчики не согласились бы передать кому-то контроль над производством, поставками продукта, одним словом, над всем. Они не позволили бы Nintendo работать по предоплате».
Nintendo могла объяснить свое желание контролировать качество выпускаемых для своего устройства игр, но, что бы они ни говорили, подобные
Nintendo также привязывала к себе разработчиков при помощи юридической схемы Говарда Линкольна. «Как только ты подписывал соглашение, ты попадал под их власть, — рассказывал один игровой разработчик, — поскольку, подписываясь, ты подтверждал законность патентов Nintendo, равно как и получение конфиденциальной информации, необходимой для разработки игр». Nintendo запрещала лицензиатам выходить из соглашения после подписания контракта. Компания легко могла подать в суд (как это случилось с Atari Games), утверждая, что экс-партнер мог получить конкурентное преимущество только за счет использования информации от Nintendo.
На протяжении многих лет Nintendo пыталась остановить развитие процветающего рынка проката видеоигр. Они подали в суд на крупнейшую компанию по прокату видеоигр — Blockbuster и, прибегнув к услугам адвокатской конторы Hill & Knowlton, пытались убедить судью в незаконности проката. Одновременно с этим Nintendo предпринимала попытки остановить развитие рынка проката при помощи шантажа и угроз.
Поскольку Nintendo не продавала игры напрямую прокатчикам, те покупали их у розничных продавцов — как обычные покупатели, только в большем объеме. Дети могли пойти, например, в Blockbuster и взять за несколько долларов напрокат Super Mario Bros. 3 или Dr. Mario, вместо того чтобы платить 40 или 50 долларов за игру. Пытаясь помешать прокатчикам закупать игры в магазинах, некоторые из крупнейших дилеров разработали политику, запрещавшую продавать одновременно несколько экземпляров любой игры. Однако зафиксирован по меньшей мере один случай, когда угрозы шли от самой Nintendo. Американской фирме Try Soft принадлежали киоски, установленные в торговых центрах Сиэтла, где продавались только игры для NES. 15 июня 1989 года менеджерам компании Try Soft был выслан меморандум от Брета Уивера, старшего менеджера по продажам и маркетингу NOA: «Nintendo Of America очень озабочена наличием прокатных точек, которые, по сути, подрывают наш бизнес. Прокат игр снижает ценность игр для потребителя и уменьшает нашу выручку. Во время недавней встречи с руководством NOA Try Soft обещала следовать строгой политике ограничения продаж через все свои точки и почтовые рассылки. Мы решили ограничить продажу продукции NOA, включая программы и систему, количеством не более двух штук в одни руки. Для этого правила нет исключений, оно распространяется и на закупки в несколько заходов. Не продавайте более двух единиц любой продукции NOA любому клиенту или работнику видеомагазина. <…> Если к вам за покупкой придут два работника, не продавайте им четыре одинаковые единицы товара на двоих. В противном случае нам придется ограничить поставки вашим магазинам <…> Наша политика относительно продуктов лицензиатов менее строгая. Ваш магазин будет ежемесячно получать список продуктов, на которые распространяется ограничение. На прочие продукты будет действовать лимит 10 единиц за одну покупку».
«Nintendo начала более тщательно наблюдать за вашими продажами, — писал Уивер — и мы урежем свои поставки, если вы не будете следовать вышеописанной политике. Нарушение вашим магазином этой политики приведет к серьезным последствиям <…> Правила вступают в силу немедленно».
Хотя Говард Линкольн отрицал точность этой цитаты и на письмо Try Soft ответил, что случилось недоразумение, это было частью растущего вала доказательств того, что Nintendo зашла слишком далеко. Это выходило за рамки регулирования цен. Вопрос был в том, нарушала ли Nintendo законы. Записка от Try Soft показала, что, по крайней мере, некоторые люди в Nintendo стремились защитить собственные игры и менее беспокоились об играх лицензиатов. Кроме того, продажи игр лицензиатов контролировались не столь пристально; в списке отделялись игры, которые могли продаваться оптом. Заявление Atari Games о неравенстве лицензиатов (несмотря на заверения Говарда Линкольна, Минору Аракавы и Питера Мэйна) было подкреплено этой запиской.
Жесткий контроль Nintendo, законный или нет, вызвал неоднозначную реакцию. Некоторые признавали, что это противоречит идее конкуренции и имеет антиамериканский подтекст, другие соглашались с официальной позицией Nintendo: контроль NOA был необходим для регулирования индустрии, уже самоуничтожившейся
Джим Макконочи, управлявший компанией Роберта Максвелла Mirrorsoft еще до объединения с Commodore International, полагал, что монополистические методы Nintendo могли остановить рост рынка. «Это как если бы писатель не мог издаваться, не будь у него печатного станка, — говорил он. — Насколько беднее была бы наша цивилизация? Зачастую в компьютерной отрасли наиболее интересные вещи случаются, когда небольшие группы людей, не обязательно имеющие отношение к крупным компаниям, собираются вместе, чтобы создавать новое. Все лучшие игры — Tetris, Bamboozle, Dungeon Master — были созданы отдельными людьми или небольшими группами разработчиков. Политика Nintendo могла оставить за бортом индустрии самых творческих людей. Это может похоронить всю индустрию».
Скорее, политика Nintendo могла похоронить их конкурентов. Один аналитик индустрии говорил: «Судебные процессы и действия правительства, как мы видим, вряд ли сработают. Если они не смогли остановить Nintendo, то вряд ли кто-то еще сможет». Другой опытный игрок индустрии восхищался Аракавой, Линкольном и Мэйном: «Они обошли все законы против монополий и вымогательства и вылезли сухими из воды. Америка еще не видела таких людей, как они».
Nintendo продолжала стоять на своем и не признавала факта регулирования цен. Более того, она отрицала обвинения в монополизме и ограничении свободы торговли и не собиралась отказываться от своей системы защиты. Как сказал Хироси Иманиси: «Мы сделали свой выбор, и он оказался верным». Аракава добавлял: «Чип идеально выполнил задуманную функцию. Система позволила нам поддерживать список отличных игр, и покупатели могут доверять нашей „печати качества“». Говард Линкольн говорил, что случай с письмом в Try Soft показывает, что некоторые сотрудники Nintendo заходят слишком далеко, но в целом компания просто стремится максимизировать прибыль. «Разве это не по-американски?» — спрашивал он.
Другой лицензиат считал большую часть возмущений черной завистью. «Забавно, что больше всех жалуются компании, оставшиеся в тени Nintendo, — говорил он. — Накадзима и Вуд натравливали федералов на Аракаву, который провинился разве что в отличной работе на головную компанию и акционеров NCL. Многие помнят, как самый шумный критик, компания Atari, когда-то угробила видеоигры. Nintendo была умнее и сильнее. Это и есть главное».
Ситуация вокруг Nintendo частично усилила разлад между Японией и США. Широко освещаемая в прессе попытка Ямаути купить команду Seattle Mariners приковала внимание к Nintendo по обе стороны Тихого океана. Для Токио и Осаки «атака» на Nintendo была иллюстрацией враждебности Америки по отношению к Японии. Статьи в американской прессе свидетельствовали о том, что Соединенные Штаты наконец-то положили предел всему происходящему. В противовес названию книги Акио Мориты и Синтаро Исихары «Япония, которая может сказать „нет“» Америка говорила «нет» Японии: японскому промышленнику, который выиграл контракт на 122 миллиона долларов на поставку вагонов для Региональной транспортной комиссии Лос-Анджелеса (позже контракт ушел компании из штата Айдахо); сделанным в Японии тракторам в пользу продукции американской компании John Deere; Кристи Ямагути, фигуристке, выигравшей Олимпиаду и получившей намного меньше похвал, чем другие чемпионы (по мнению Национального общественного радио, она была «не той национальности»); в конце концов, Америка говорила «нет» Хироси Ямаути и его попытке покушения на досуг американцев.
В интервью газете The New York Times глава Nintendo пытался объяснить свой интерес к Seattle Mariners желанием что-то отдать стране, которая сделала его таким богатым. Он объяснял, что его просили об этом бизнесмены Сиэтла, губернатор штата Вашингтон и один из американских сенаторов; владелец на тот момент планировал перевезти команду в Санкт-Петербург, штат Флорида. Однако покровительственная «благосклонность» Ямаути была необходима американцам в последнюю очередь; они не нуждались в японской благотворительности.
Но жители северо-запада Западного побережья одобрили продажу команды Ямаути. В письмах, отправленных в бейсбольную комиссию, решение запретить продажу называли расистским и несправедливым. Главная бейсбольная лига хотела, чтобы командой владел местный житель, а Аракава проживал в Сиэтле. В любом случае, с 60-х годов командами могли владеть не только американцы, но и канадцы.
С другой стороны, один из авторов писем в попытке доказать, что Ямаути не подходит на роль владельца американской команды, назвал Nintendo расистской компаний, так как она ущемляла права чернокожих работников. В качестве примера приводился работник компании по имени Кэри Уиггинс, афроамериканец с дипломом маркетолога. Он переехал в Сиэтл и был нанят на работу в Nintendo на временную должность складского работника. Девять месяцев спустя он все еще находился на этой должности и не получал никаких бонусов и поощрений; по его словам, компания продвигала и зачисляла в штат других, менее квалифицированных работников, пришедших в Nintendo позже него. Уиггинс утверждал, что в ряде случаев при закрытии вакансий ему предпочитали менее опытных молодых белых работников компании.