Гаммельнская чума (авторский сборник)
Шрифт:
Может быть, она права. Но по–моему, у кого-то из домовладельцев просто лопнуло терпение. Например, старая мисс Уилсон из крайнего дома. Она ненавидит кошек, зато обожает свой сад. Она могла просто убить кошку и пустить на удобрение. Я где-то читала, что розы превосходно растут на мертвечине.
Кто-то стучит в дверь. Пойду взгляну.
(Позднее). Это был очаровательный молодой человек, в белом плаще, похож на доктора из одного фильма. Он представился служащим по контролю за грызунами. Заглянул в мусорное ведро. Затем, с моего разрешения, полностью обследовал дом от носа до кормы, от трака до кильсона. (Я еще помню,
Как бы то ни было, он похвалил меня за чистоту и сказал, что наша хижина — просто дворец по сравнению с остальными. Дал мне пакет с белым порошком, чтобы рассыпать вокруг, и оставил свой телефон.
Вот и все новости, Тим. Жизнь у нас тихая, скучная — не сравнить с твоей. Поэтому возвращайся поскорее, слышишь? Я знаю, что это глупо, но ты можешь подействовать на ход событий. В любом случае, мне нужен мужчина в доме…”
Баррет криво усмехнулся. “И вечно-то я ей нужен, когда меня нет рядом, а стоит мне вернуться — глядит на меня, как на недоразумение какое-то. Словно я — дохлая мышь, принесенная кошкой”.
Мысль его тут же зацепилась за ассоциацию.
“Забавно получается с кошкой миссис Хаит. Насколько я припоминаю, она отменно ловила крыс. А на “Бетти Фурнесс” — на этом кече — тоже был кот, который почему-то погиб, причем еще до пожара. Вопрос: что общего между этими событиями?”
Он отложил письмо и взял в руки ежедневную газету. Баррет начал с писем читателей. Большинство из них представляли собой жалобы на бессилие местных властей, которым не удавалось положить конец выходкам крыс. Впрочем, крысы упоминались не только в читательской колонке. Были еще сообщения из Перта и Брисбена, Аделаиды и Мельбурна, Канберры и Сиднея — небольшие заметки, рассказывающие о смертях и несчастных случаях, в которых были повинны крысы. Они нападали на младенцев в кроватках, на инвалидов в постели и — пару раз — на пьяных, уснувших на улице.
“Но ведь, по большому счету, это их обычная манера, — подумал Баррет. — Нападать на слабых и беспомощных. Известно, что они время от времени собираются в стаи и нападают на кошек и собак. Это всего лишь очередное нашествие крыс — не первое в истории и не последнее. Была же вся эта заварушка в славном городе Гаммельне, что близ Ганновера?”
Он отшвырнул газету и пошел поглядеть, как идет погрузка.
Наконец “Катану” загрузили рулонами бумаги, ящиками с овощными консервами, древесиной и мешками с картофелем. Теперь она была почти готова к отплытию в Сидней. Баррет наблюдал, как члены команды закрывают клапаны и прибивают на место скобы и пересекающиеся клинья стальных перекрытий, и ни о чем не жалел. Ему хотелось домой; пожалуй, каждый из команды, от капитана до юнги, испытывал те же чувства. И все работали на совесть, не желая зря тянуть время.
Прохаживаясь взад–вперед по причалу, откуда их корабль был отлично виден, Баррет пытался разобраться, что его беспокоит… Беспокойством были пронизаны и все последние письма Джейн. Особенно остро Баррет ощутил это, когда позвонил домой, и трубку не снимали очень–очень долго.
На такое же беспокойство жаловались все его товарищи по кораблю. И, разумеется, оно сквозило в каждой газетной колонке, в каждой строке журнала, в каждом слове радиовыпуска
Это было похоже — и при этом совершенно непохоже — на период напряженности, который обычно предшествует мировым войнам. Похоже — потому что множество людей с тревогой смотрели в небо и на море, собирались вокруг радиоприемников и напряженно слушали новости. Непохоже — потому что не собирались армии, мир не делился на своих и чужих, и вообще причин для военных действий не было. Как выразился третий помощник — подлинный фанат научной фантастики — все это напоминало канун Вторжения Извне.
Как бы то ни было, Баррет хотел вернуться домой до того, как приземлится первая тарелка. “Если приземлится”, — поправил он себя. Он посмотрел на нижний уровень пристани, где уже начали собираться рабочие с небольшими передвижными кранами. Баррет огляделся в поисках боцмана и увидел его на палубе: тот накрепко заколачивал скобы на люке первого трюма.
— Только появится минутка — и вы тут же находите себе дело, — сказал старший помощник.
— Что поделать, сэр! — отозвался боцман.
Баррет взглянул на часы и тяжело вздохнул. “Похоже, конец света и впрямь не за горами, — подумал он. — Прежде ребята попросили бы сделать перекур, а потом взялись за якоря”.
Начальник береговой команды подошел к Баррету.
— Если ваши ребята будут продолжать в том же духе, Тим, вы на час опередите график, — заметил он. — Тогда и мы освободимся пораньше.
— Вы же знаете правила, — ответил Баррет. — Мы должны выйти строго по расписанию.
— Но если все будет готово?..
— Посмотрим.
Один из матросов “Катаны” сворачивал канаты возле фальшборта.
— Вудли, — окликнул его Баррет, — похоже, в двадцать один ноль–ноль мы закончим. Парни согласятся отплыть пораньше?
— Готов поклясться, согласятся. Груз уже весь на борту, я проверял.
— Вот и отлично.
Баррет вернулся на корабль и переговорил с капитаном Холлом, который решил немного вздремнуть перед отплытием, потом передал необходимые распоряжения инженерам и прочим.
“Катана” отделилась от причала и легко скользнула в воды залива Эму.
С высоты полубака Баррет слышал стук телеграфного аппарата на мостике, наблюдал, как маневрирует по палубе капитан Холл, и представлял, как сам будет вести судно, если когда-либо станет капитаном. “Право руля полный вперед! Полборта лево руля. Право руля — поворачивай, не обращать внимания на ветер с берега! Самый полный вперед!”
Впереди показались огни волнореза. Боцман получил приказ следить за якорями и спускаться с полубака, если компрессоры и абордажные крюки наткнутся на цепи. Сам же Баррет отправился на корму, осветил створки клапанов и шлюзовые двери, дабы удостовериться, что они задраены на совесть. Взобравшись по лесенке, он нашел в рулевой рубке Холла: Старик глядел на экран радара, точно гипнотизер.
— Все в порядке, сэр, — сообщил старпом.
— Спасибо, мистер Баррет, — капитан оторвался от экрана. — Собираетесь лечь?
— Только душ приму.
— Может, пропустим по стаканчику? Я сейчас подойду.
Холл жевал сандвич с сыром, прихлебывая бренди со льдом. Его круглое, румяное лицо было непривычно серьезным.
— Вы помните кубинский кризис? — спросил он неожиданно.
— Еще бы не помнить, — отозвался старпом.
— Вы же тогда были в море, верно? Не в отпуске, не в отгуле?