Гаммельнская чума (авторский сборник)
Шрифт:
Схватив за руку Джейн, Баррет побежал к лодкам. За спиной гудело и трещало пламя.
Ни по дороге, ни на борту не прозвучало ни одного обвинения, ни одного выговора.
— Они нарушили приказ, — сказал адмирал Баррету, когда они вдвоем сидели в бывшей капитанской каюте, — но сами же за это поплатились. И, увы, больше всех — миссис Лейн и миссис Велкам. Но дети спасены. Кто знает, какая участь их ожидала… — он мрачно улыбнулся. — А вы быстро учитесь. Для гражданского совсем неплохо.
— Вы меня тоже удивили, —
Адмирал смущенно откашлялся.
— Всего один выстрел, мой мальчик. Тот, которым я прикрывал ваше отступление.
— А ракета, которая упала на крышу?
— Месяц назад я бы заставил вас потребовать от производителей этих ракет компенсации. Куда это годится? Ракета взлетает нормально, загорается… а парашют не раскрывается!
— Ого!
— Вам везет, Баррет. Везет, как покойнику.
“Как раз покойникам повезло меньше”.
— Надеюсь, Госпожа Удача нас не покинет, — проговорил Баррет. — Иначе… иначе покойников станет слишком много.
— Думаю, что не покинет. Пайпер уверен в своем оружии, а Кларендон клянется, что Гаммельнский крысолов умер бы от зависти. За время вашей десантной операции мистер Феррис закончил ремонт.
— Тогда, полагаю, можно отправляться.
— Вы уверены?
— Да. А что до моих царапин… не стоит делать из них проблему. Памела на славу меня заштопала.
Адмирал снова прочистил горло.
— Моя племянница, кажется, потеряла к вам интерес. Так неожиданно… Я озадачен.
— Сам не знаю, почему, — пробормотал Баррет.
Они вышли из каюты и поднялись на мостик. Северный склон холма все еще был объят пламенем. На полубаке раздался грохот цепи на брашпиле, потом — удары колокола. Баррет подошел к телеграфному аппарату и прозвонил “Готовность”. Якорь был поднят, и “Катана” плавно заскользила по волнам — туда, где из моря поднималась золотая арка восходящего солнца.
Может, это глупо и сентиментально, подумал Баррет. Но он не мог избавиться от мысли, что ясное небо на рассвете — доброе знамение.
Они шли к югу. Ветер дул в корму, из трубы поднимался вертикальный столб дыма. Основная часть пути была пройдена. Вскоре на мостик пришел Пайпер — его аппарат был собран и готов к работе. А потом появилась Джейн. В руках она держала поднос, а на нем — кофейник и свежеиспеченные лепешки. Адмирал вспомнил, что обнаружил в спальне капитана Холла портсигар, и незамедлительно пустил сигареты по кругу.
Теперь можно не экономить припасы. Будет кофе, и свежий хлеб, и табак. На борту царило праздничное настроение. Джо пел на родном языке, аккомпанируя себе на гитаре, звенели детские голоса, отовсюду звучал смех…
— У нас гости, — сообщила Памела, которая следила за радаром в рулевой рубке. — Два корабля вышли из порта. Один большой, один маленький.
— Расстояние? —
— Двенадцать миль.
Баррет и адмирал прошли к правому крылу мостика. День был по–прежнему чудесный, но северный ветер принес небольшую дымку. В бинокль Баррет разглядел корабли. Первый он поначалу принял за огромный танкер. Второй, мышино–серого цвета, казался рядом с ним крошечным, но выглядел зловеще.
— Танкер и эсминец, — пробормотал Кайн.
Баррет продолжал изучать корабли.
— Нет… — он подстроил оптику и добавил более уверенно: — Нет. Больший — одна из посудин Шоу Сэвилла. То ли “Северная звезда”, то ли “Южный Крест”.
Однако где-то в глубине души все еще шевелились сомнения.
Картина была уж слишком знакомой: большой пассажирский лайнер, ожидающий от руководства порта указаний по швартовке.
— Все верно, — заявил адмирал. — Я их знаю. Двигатели на корме.
Мир снова стал реальным и жестоким. Прошлое не вернется, что бы ни происходило. Команда “Катаны” собралась на полубаке: Джейн, адмирал, Памела и Пайпер — компания сумасшедших, пытающихся спасти человечество. А на полуюте возвышалось фантастическое сооружение с торчащими во все стороны антеннами и рефлекторами, сверкающее электроникой, точно хрустальная люстра.
— Что они там делают? — спросил адмирал. В его голосе сквозило разочарование. — Мы уже опоздали?
На мостике эсминца замигал ослепительный свет. Баррет поставил стакан, вытащил прожектор Альдиса и послал ответную вспышку.
“Назовитесь”, — прочитал он.
“Катана”.
“Немедленно остановитесь. Вход в порт запрещен”.
— Сообщите им о наших намерениях, — проворчал адмирал. — Скажите… о, черт! Просигнальте этим идиотам, чтобы они слушали на УКВ.
— УКВ, — просигналил Баррет. — Двенадцатый канал.
Он отложил прожектор и направился в рулевую рубку, чтобы включить лоцманскую рацию.
В динамиках затрещало, потом из помех выплыл голос:
— Прием. “Квагга” вызывает “Катану”. Прием. “Квагга” вызывает “Катану”. Немедленно остановитесь. Каковы ваши намерения?
Кайн схватил микрофон.
— Говорит адмирал Кайн. Нахожусь на борту с оружием высокой мощности для борьбы с крысами, намерен применить его.
— Остановитесь. Немедленно остановитесь.
Баррет знал, что должен подойти к телеграфу, прозвонить “готовность”, а затем — “стоп машина”. Но его сознание отказывалось следовать старым привычкам и старой логике. Конечно, задержка в несколько минут — или несколько часов — не имеет значения. У них есть могучее оружие — вот оно, собрано и стоит на полуюте. Но их ждут крутые перевалы Норт–Хед и Сауд–Хед, а за ними — страшные орды, которые разрушили его город. Возможно, это называется “поддаваться эмоциям”… а может быть — “слушать свое сердце”. Во всяком случае, его чувства сейчас разделяли многие.