Гаммельнская чума (авторский сборник)
Шрифт:
— О Боже! Еще один галантный идиот на мою голову.
Но Граймс не стал тратить времени на пререкания. Он просто вытолкнул ее через люк и прыгнул следом, а затем запустил встроенный реактивный двигатель. Нужно было скорее возвращаться.
На полпути он оглянулся. Как раз в этот момент раздался взрыв.
Иллюминаторы в рубке “Запада” вылетели, во все стороны брызнули осколки металла и стекла, кристаллы замерзшего воздуха и толстые серые тушки. Некоторые из них какое-то время дергались, как живые. Потом из неровной дыры, зияющей в корпусе старого транспорта, показались
Как минимум два помещения на “Западе” разгерметизировались — но этого было недостаточно. Подобного рода повреждения случаются на кораблях и в мирное время, но люди на них остаются живы. Значит, основная часть крыс — те, что оказались в трюме — уцелела.
Их уничтожат могучие пушки “Корсара”.
“Корсара”?
“Свободы”!
Глава 23
— Мы вас уже заждались, шкипер, — с нежностью проговорил Вильямс, когда коммодор появился в рубке.
— Рад вас видеть, коммандер, — отозвался Граймс.
Интересно, как бы действовал Вильямс, окажись он на месте старпома “Заката”, а Граймс — на месте того капитана.
— Действительно. Очень рад, — коммодор посмотрел в иллюминатор. Транспорт по–прежнему висел рядом — точно так же, как несколько часов назад… Несколько часов?
Не важно. Важнее другое: использовать ракеты невозможно. Взрыв уничтожит оба корабля.
— Ты должен закончить свою работу, человек Граймс, — напомнил Стрессор.
— Гхм… Хорошо–хорошо.
К счастью, теперь спешить некуда. Теперь у них есть время, чтобы выбрать лучший способ уничтожения.
— Орудия готовы, сэр.
— Спасибо. Для начала, коммандер, отойдем чуть подальше…
И вдруг очертания транспорта подернулись рябью. Потом “Запад” превратился в мутное пятно. Оно таяло, пока не исчезло вовсе, как снег в тепле.
Граймс выругался.
Надо же было так опростоволоситься! Эти твари первым делом добрались до Манншенновского Движителя.
Но, черт побери, как они могли узнать, что это такое? И как научились им пользоваться?
— Манншенн — пуск, — скомандовал он. — Уровень прецессии — стандартный.
Эта операция была слишком привычной, чтобы занять много времени. Поглядев на корабельный хронометр, Граймс удовлетворенно хмыкнул. Бронсон был на высоте. Граймс служил на военном флоте лишь в самом начале своей карьеры, а сейчас, как и большинство его подчиненных, числился в запасе. Но на его кораблях царила военная дисциплина, и коммодор по праву этим гордился.
Несколько секунд дезориентации во времени и пространстве, навязчивое чувство дежа вю, головокружение, тошнота…
Галактика начала сворачиваться, превратившись в огромную бутылку Клейна, а солнце Лорна стало напоминать радужную спираль.
Но “Запада” нигде не было.
Граймс поднял микрофон интеркома и вызвал двигательный отсек.
— Коммандер Бронсон! Вы можете синхронизироваться с ним?
— Я пытаюсь, сэр!
Должно быть, “имам” сейчас склонился над своей
Свистящий вой гироскопов становился то выше, то ниже. Время от времени вокруг предметов возникала тонкая радужная аура, потом исчезала…
— Вот они, чертовы вонючки! — ахнул Вильямс, ткнув пальцем в иллюминатор.
Это были действительно они, совсем рядом. На абсолютно черном фоне их корабль выглядел как призрак. Он мелко дрожал и казался совершенно нереальным.
— Всем орудиям — огонь! — приказал Граймс.
— Но, сэр! — запротестовал кто-то из офицеров. — Изменение массы корабля при работающем Движителе…
— Всем орудиям — огонь! — повторил Граймс.
— Есть, сэр! — с готовностью откликнулся Картер.
Но орудия, казалось, стреляли по тени. Ракетные снаряды один за другим уходили в сторону висевшего рядом корабля, лазеры рассекали его вдоль и поперек…
И ничего не происходило.
Загудел зуммер интеркома.
— Что за фейерверк, вашу мать? — заорал из динамиков Бронсон. — Каким чертом мне синхронизироваться, когда вы палите в белый свет, как в копеечку?
— Извините, коммандер, — спокойно ответил Граймс. — Но попытайтесь. Просто попытайтесь. И удерживайте синхронизацию, что бы не происходило. Это все, о чем я прошу.
— И что еще, шкипер? — спросил Вильямс.
— Еще у нас есть бомба, — спокойно ответил Граймс.
Он знал, как и все люди на этом корабле: ядерный заряд — это их единственный шанс вернуться в свой мир.
Но “Запад” должен быть уничтожен. Иначе все усилия пойдут прахом. И это можно сделать только оружием, которое способно прорвать временные потоки.
На это не способны самые умные ракеты, самые мощные лазеры. Иного выхода нет.
Корабли сошлись настолько близко, что приборы начали регистрировать интерференцию темпоральных полей. Теперь стрельба была тем более бесполезна. Каждый выброс массы или энергии вызывал мощное возмущение уровней темпоральной прецессии. В результате снаряд и цель просто расходились во времени и пространстве. “Корсар” действительно вел огонь по тени — по тени, которую отбрасывал в континууме “Запад”. Возможно, какая-нибудь из последних моделей синхронизатора обеспечила бы некоторый шанс на успех. Но сейчас все зависело только от Бронсона.
Но выпустить ядерный заряд или ракету — не одно и то же.
Медленно и осторожно черный цилиндр извлекли из хранилища, поместили на специальную пусковую установку. Потом загудел компрессор, и мощная струя сжатого воздуха из компрессора вытолкнула его наружу. Медленно, очень медленно бомба поплыла в сторону “Запада”.
По приказу Граймса на иллюминаторы опустились толстые свинцовые щиты. Но спасут ли они? Близко, слишком близко. Радар был настроен на минимальную дальность, и было видно, как аккуратная сияющая точка, похожая на зернышко — бомба — ползет к размытому дрожащему пятну “Запада”. Картер смотрел на Граймса, ожидая приказа. Он был бледен как полотно — и, должно быть, не он один. И лишь Стрессор казался невозмутимым.