Гангутское сражение. Морская сила
Шрифт:
О поражении шведов от Апраксина передал в Лондон через месяц:
«Шведы с боем перешли через реку Неву и остановились в Ингрии, вблизи Янбурга, откуда они установили ежедневные сообщения со своим флотом, и после почти шестинедельной остановки, не предприняв ничего, решились переправиться обратно на кораблях, но при этом случае их арьергард был разбит адмиралом Апраксиным».
Но Витворт знает, что в Лондоне, столице «владычицы морей», лорды Адмиралтейства с особым интересом отнесутся к не совсем приятным новостям. Сумел-таки где-то раздобыть английский дипломат «Список судов царского флота,
«Фрегатов — 12 с 372 орудиями и 1540 человек экипажа, 8 галер с 64 орудиями и 4000 человек экипажа.
8 брандеров. [31]
2 бомбардирских корабля.
Около 305 мелких судов».
По масштабам флота Великобритании сила скромная, но для Балтики уже кое-что значит, тем паче, что королевский флот Швеции за пять кампаний так и не смог подобраться к устью Невы.
Ознакомившись с донесением Витворта, лорды Адмиралтейства усмехались. У царя Петра на судах четыре сотни пушек, а на эскадрах королевского флота без малого тысячи три орудий. Мыслимо ли соперничать русским со шведами на Балтике?
31
Брандер — судно, наполненное взрывчатым или горючим веществом для взрыва или поджога неприятельских судов путем сваливания (сцепления) с ними вплотную.
Петр не читал разведывательных посланий Витворта, но тревога за будущее постоянно довлела над ним. Знал он, что у шведов четыре десятка линейных кораблей, а у него нет и одного. Начали сооружать фрегаты, шнявы, бригантины, верфи в Олонце, на Ся-си, Новой Ладоге, заложены и построены первенцы боевого ядра флота.
«Но все это крохи по сравнению со шведами, а дальше-то што?»
В свое время Петр не только взирал, но и строил боевые суда в Голландии и Англии, восхищался мощью их флотов. Своими глазами видел, что приносит морская сила этим державам: прибыли от торговли, открытие и покорение новых земель и народов с их природными ресурсами, даровой рабочей силой. Отсюда и зажиточность населения морских держав по сравнению с Русью…
Нынче наконец-то явно просматривается выход к морям. В Азовском море крепнет морская мощь, ее десяток лет питают верфи Воронежа, Таврова, на Хоп-ре. Вскорости придет срок, можно померяться морской силой с султаном на Черном море. На Балтике, как ни крути, противостоять шведам на море в полную силу станет возможным лет через десяток, не ранее.
В мыслях Петр не раз обращается к воспоминаниям о своем вояже в Европу. Воскрешается в его памяти картина Ост-Индских верфей в Амстердаме, лондонских верфей в Дерпфорде. Там сооружались десятки, сотни судов и все, конечно, за деньги…
В начале осени, с первым листопадом Петр вызвал управителя Олонецкой верфи Федора Салтыкова. Много лет, со времен возвращения Федора из заграницы, опекал Петр одного из лучших кораблестроителей. Ему, Федору, первому в России присвоил царь звание «корабельного мастера». Кроме таланта корабельного строителя, выделялся отменным знанием немецкого, голландского, английского… Потому и остановил
Расспросив о делах на верфи, о здоровье отца, Петр без обиняков объявил:
— Собирайся, поедешь в Европу. Тебе там все знакомо. Высмотри, где, на каких верфях пригоже и подешевле сооружают линейные корабли и фрегаты. За одно вынюхивай, почем стоят готовые суда. Присмотрись в Голландии и Англии, побывай где во Франции и Гамбурге.
Петр испытующе смотрел на Федора Салтыкова. Тот поначалу опешил, но вскоре оправился, и в глазах его заплясали радостные искорки.
— Поедешь скрытно, — продолжал Петр, — по пашпорту датского дворянина на купеческом судне из Архангельска.
В душе Салтыкова вместе с радостью перемешалось чувство горечи: «А как же с любимым делом, строение кораблей?»
Петр словно заглянул ему в душу:
— Отечества для пользы силу морскую будем наверстывать борзо с двух сторон. Та половина не менее важная. Уразумел? По весне возвращайся и токмо ко мне.
Салтыков вздохнул и молча кивнул головой.
— Поспешай, бумаги выправишь у Головкина — и айда на Беломорье, поспевай, Двина бы не встала ранее срока.
1709 год начался беспокойно. Измена Мазепы поколебала зыбкий мир с турками. Великий визирь Али-паша и крымский хан Девлет-Гирей II убеждали султана Ахмеда III немедленно выступить против русского царя.
Крымский хан заверил Карла XII в готовности скакать «черной сакмой» — вековым путем набегов татарской конницы — на Московию. Из стана короля пошла бодрая депеша в Стокгольм: «Мы стоим на пути, по которому татары обычно ходят на Москву. Теперь они пойдут туда с нами». И опять обратился Петр к помощи флота, второй своей верной руке. В феврале он забрал с собой Апраксина, Скляева и Наума Сенявина в Воронеж. Апраксину объяснил причину:
— На Балтике мы нынче прочно укрепились, там потерпит. Надобно султана отвадить от шведских и мазепских замыслов. Слыхал, крымский хан старается Азов воевать и двинуться на Россию.
Откуда генерал-адмиралу Балтийского флота знать о полыхающих зарницах на юге?!
— Не ведаю, господин капитан-командор.
— То-то, теперь будешь знать. Пойдешь со мной к Азову. Примешь подтачало Азовский флот и оборону на суше. Ты у меня теперь единый начальник морской. В подмогу тебе Скляева и Наума по корабельным делам возьмем.
С воронежских стапелей сошел на воду последний корабль, пятидесятипушечный «Ластка». Спустил его строитель Федосей Скляев.
В последние годы он разрывался на части, захватила работа на Невской верфи, но не забывал, наезжал и в Воронеж, где строили корабли по его чертежам. Здесь заменял его частенько старый дружок по Плещееву озеру Михаил Собакин.
— Амба, — распорядился Петр, — отныне в Воронеже строить корабли не будем. Мелководье тут, большим кораблям нет хода. В Таврове, Таганроге соорудим верфи.
Как только окончательно сошел лед, вниз по Дону отправилась флотилия под флагом капитан-командора. 22 апреля Азов приветствовал пушечным выстрелом десятки кораблей под Андреевским флагом.
В тот день, когда войска Карла XII обложили крепость Полтаву, из устья Дона в море вышла флотилия русских кораблей.
На флагманском линейном корабле «Предистина-ция» развевался царский штандарт. Россия впервые демонстрировала морскую мощь на южных рубежах. Заговорили корабельные орудия. Раскаты залпов пушек докатились до Стамбула и Бахчисарая.