Ганнибал: один против Рима
Шрифт:
Весь следующий год новости, которые он получал понемногу от приходящих кораблей, усугубляли его тревогу. После сбора урожая конвой судов с зерном из Испании положил конец голоду на реке Тибр. Поля Лациума снова начали возделывать. Отпущенные с флотов команды судов снова возвращались к земледелию.
На другом побережье Адриатики царь Македонии почувствовал перемену судьбы и заключил мир с этолийцами, приспешниками Рима. Это положило конец короткому альянсу Карфагена с Сиракузами и Македонией. («Если вы побеждены, даже ваши друзья бросят вас».)
И тут произошло страшное поражение в Испании.
Гадес стал заигрывать со Сципионом, и римляне вошли в город. Древний Гадес, подобно Таренту, открыл свои ворота властителям, которые никогда из него не уйдут.
Часть иберов и кельтиберов начала сопротивляться, но было уже слишком поздно. Индибил вырвался от римлян, но быстро был настигнут. Затерянная в горах крепость иллургов сопротивлялась римской осадной технике, и ее мужчины и женщины погибли на улицах от мечей легионеров. Город Астапа сгорел вместе с жителями. Ганнибал хорошо знал их. Кастулон, семейная цитадель его жены, сдался. Далеко на севере илергеты и эдетане грабили римские припасы. Легионы Сципиона согнали их в долину и изрубили в куски.
Сципион добивался подчинения силой страха. Испанские военные отряды вместе с ним боролись против своих феодальных недругов. Сципион вознаградил их всех. Но со своими собственными людьми он мог быть беспощаден. За рекой Эбро один из легионов взбунтовался против своего командования. Сципион вызвал к себе в Новый Карфаген 35 зачинщиков. Там они были окружены его легионерами и до смерти забиты плетьми у позорных столбов.
В новом году римляне затеяли смертельные игры в Новом Карфагене. Гладиаторы, владеющие мечом, вышли на арену, изображая сражение во имя бога войны. После того как пантомима закончилась, кровь на арене была смыта, и на ее месте зажжены благовония.
Ганнибал с грустью размышлял о молодом Сципионе, который так напоминал Фабия и в то же время не был похож на него. Как бы там ни было, но Сципион добился полного господства над Испанией. Власть семьи Баркидов закончилась через тридцать с небольшим лет.
Магон уцелел. Он учинил расправу над некоторыми судьями Гадеса. Потом с несколькими кораблями и 2000 сторонников вышел в залив и неожиданно подошел к Новому Карфагену с моря. Теряя силы, он пошел под парусами на Питиусские острова и остров Минора, чтобы завербовать гам людей, как они планировали с Гасдрубалом. Из Кротона Ганнибал отправил послание в Карфаген, сообщив, что Магон высадился на Лигурийском побережье, чтобы возглавить там сопротивление и не дать легионам занять рубеж реки По.
Высадившись в гавани Генуи, Магон исчез в предгорьях. Братья находились очень далеко друг от друга: Магон у Альп, а Ганнибал на оконечности Италии.
Когда начался тринадцатый год войны, римляне в Италии, казалось, впали в спячку. Они были
Великая битва при Заме, в которой Сципион выступил против Ганнибала, началась вовсе не жаркой весной 202 года до н. э. Она началась за несколько лет до этого в уме Публия Сципиона, и то, что он сделал за эти годы, было во многом связано с происшедшим на равнине у Замы.
Уже в мае 206 года до н. э. (вскоре после Илипы) Сципион предпринял первую попытку достичь Африки. То, что случилось с ним там, совершенно невероятно и напоминает приключенческий роман, но это действительно произошло.
После Илипы, как обычно, молодой проконсул отправил великолепные трофеи в Рим, в котором он страстно желал получить важный политический пост. Он рассчитывал с помощью теперь уже опытной армии и своих одаренных военачальников Марция и Лелия завладеть остальной частью Испании. Закончив это, он собирался пересечь пролив, чтобы перенести войну в Африку и заставить Ганнибала покинуть Италию и вернуться на защиту Карфагена. Эта идея была простой, как всякая блестящая идея. Его отец вынашивал такую мысль еще до него и начал вести дипломатические переговоры с Сифаксом, царем нумидийцев, который до этого поставлял Ганнибалу лошадей. Старший Публий Сципион планировал превратить Испанию в базу для африканской экспедиции, как это сделал Ганнибал перед походом на Рим. Совершенное Ганнибалом было прекрасным примером, достойным подражания.
Возможно, когда молодой Сципион погрузился в порту Тарракон на пентеконтор и вышел в море, он не представлял себе, что меняет сущность своей республики: она прекращает быть итальянским государством и становится империей, простирающейся за море к новым горизонтам. Это было, естественно, заветной мечтой глав родов Эмилиев и Сципионов. Сам Сципион тем не менее был просто военачальником армии, которому в случае чрезвычайной опасности передавалась консульская власть. Больше того, его авторитет не выходил за пределы Пиренеев. (Нерону грозило навлечь позор на самого себя и весь род Клавдиев, когда он рискнул совершить марш из Южной Италии и прославился благодаря этому.) Власть Сципиона кончалась фактически с покорением Испании — по возвращении в Рим его не ждало ничего, кроме обычного парада и восхищения жены. Вместо этого Сципион стремился всей душой одержать победу в войне над Ганнибалом. То обстоятельство, что это было столь же невероятно, как взгромоздить гору Пелион на гору Осса, не останавливало его.
Короткое морское путешествие было приятно, хоть и рискованно. Сципион получил лишь гарантии безопасности от царя дикого и ненадежного народа Сифакса, который настоял на их личной встрече на Африканском побережье. Еще один пентеконтор сопровождал судно проконсула, скорее из соображений престижа, нежели безопасности. Оба судна обогнули мыс Сига — место встречи. В небольшой гавани стояли на якоре семь карфагенских галер, овеваемых бризом. При виде римских кораблей на галерах выстроились моряки, готовые к бою.