Ганнибал у ворот
Шрифт:
(7) «Я, – сказал он, – присутствовал после взятия Капуи на совещании консулов; задали вопрос, нет ли среди кампанцев кого-нибудь, оказавшего услугу нашему государству. (8) Дознались, что есть две женщины: Вестия Оппия из Ателл, проживавшая в Капуе, и Пакула Клувия, когда-то промышлявшая своим телом. Одна ежедневно приносила жертвы о благоденствии и победе римского народа; другая тайком доставляла еду голодным пленным.
(9) Остальные кампанцы относятся к нам так же, как карфагеняне, и Квинт Фульвий казнил скорей самых знатных, чем самых виновных. (10) Я не считаю возможным, чтобы сенат занимался делами кампанцев, римских граждан, не будучи уполномочен на то народом. Так поступили и предки наши с отпавшими сатриканцами – Марк Антистий, народный трибун, запросил сначала народ: постановит ли он, чтобы сенату предоставлено было
(11) Итак, я полагаю, надо обратиться к народным трибунам: пусть один из них или несколько запросят народ о нашем праве вынести приговор по делу кампанцев».
(12) Луций Атилий, народный трибун, по распоряжению сената запросил народ в таких словах: «Обо всех кампанцах, ателланцах, калатийцах, сабатинцах, которые, сдавшись проконсулу Квинту Фульвию, (13) отдали себя во власть народу римскому и в распоряжение; обо всех, кого они отдали вместе с собой; обо всем, что они отдали вместе с собой, будь то земля и город, божеское и человеческое, утварь и все остальное, что ими отдано, – обо всем этом спрашиваю я вас, квириты, каково желание ваше: что с этим должно быть сделано?»
(14) Народ приказал так: «Что сенат, присягнув, большинством присутствующих постановит, того мы желаем и это приказываем».
34. (1) В соответствии с этим народным решением сенат прежде всего постановил вернуть имущество и свободу Оппии и Клувии; если у них есть еще просьба к сенату, пусть придут в Рим. (2) О кампанцах были вынесены определения по отдельным семьям [715] – перечислять все не стоит труда.
(3) Было постановлено: у одних имущество отобрать в казну, а самих с их детьми и женами продать (кроме дочерей, которые до перехода во власть Рима вышли замуж в другие города); (4) других посадить в тюрьму и отложить решение их участи; об остальных рассудить, принимая в расчет сумму их ценза, отбирать ли в казну их имущество или нет [716] ; (5) захваченный скот, кроме лошадей, и рабов, за исключением взрослых мужчин, и вообще все движимое имущество вернуть хозяевам.
715
То есть семьях кампанской знати.
716
Но они оставались свободными.
(6) Всем кампанцам, ателланцам, калатийцам, сабатинцам (кроме тех, кто сам или чьи родители были на стороне врагов [717] ) дали свободу, (7) но с тем, чтобы никто из них не был римским гражданином или латином и чтобы те из них, кто был в Капуе, пока длилась осада, не оставались в городе или в Кампании после определенного срока.
(8) Для поселения им предоставляли место за Тибром, но не по берегу; тех же, кто на протяжении войны не был в Капуе, ни в другом, отпавшем от Рима кампанском городе – по эту, считая от Рима, сторону реки Лирис – (9) перешедших на сторону Рима раньше, чем Ганнибал подошел к Капуе, переселили на эту сторону Вултурна, не дозволив ни строиться, ни иметь землю ближе чем в пятнадцати милях от моря.
717
То есть в карфагенском войске.
(10) Выселенным за Тибр, как самим, так и потомству их, позволили приобретать землю только в области Вей, Сутрина и Непеты – с тем чтобы никто из них не имел больше пятидесяти югеров. (11) Имущество всех сенаторов и должностных лиц Капуи, Ателлы и Калатии продали в Капуе; свободных людей, присужденных к продаже, отправили в Рим и продали там.
(12) Изображения и бронзовые статуи, которые считали взятыми у врагов, передали коллегии понтификов: пусть решают, какие из них священные, какие – нет. (13) Кампанцев отпустили; они были удручены этими постановлениями и ушли из Рима еще в большей печали, чем пришли. И жаловались они уже не на свирепство Квинта Фульвия, а на несправедливость богов, на свою горькую судьбу.
35. (1) Отпустив кампанцев и сицилийцев, произвели воинский набор. Когда войско было набрано, занялись пополнением состава гребцов. (2) Не хватало людей, платить
(4) Указ этот встретили таким ропотом, таким негодованием, что для мятежа недоставало только вождя. Твердили, что консулы, разорив сначала сицилийцев и кампанцев, взялись теперь и за римский простой народ: (5) плебеи истощены многолетней податью – у них нет ничего, кроме голой земли. Постройки сожгли враги; рабов-пахарей свело государство: то покупало их за гроши для военной службы, то забирало в гребцы.
718
В 214 г. до н. э.
(6) Если у кого что-то еще и было, все ушло на жалованье гребцам и на ежегодные подати. Никакой силой, никакой властью нельзя их принудить дать то, чего у них нет. Пусть продают их имущество, пусть терзают тело – последнее их достояние, выкупиться им будет не на что.
(7) Все это говорилось не тайком, а открыто, на форуме, в лицо консулам, которых окружала огромная взволнованная толпа; (8) они не могли успокоить ее ни бранью, ни уговорами. Наконец они объявили, что дают людям три дня сроку одуматься, а сами воспользовались временем, чтобы все исследовать и распутать.
(9) Созванный на завтра сенат обсуждал, как пополнить состав гребцов. Много говорили о том, почему прав простой народ, отказываясь выставить гребцов, но заключали всегда одинаково: правдой ли, неправдой ли, но бремя это придется возложить на частных лиц.
(10) Иначе откуда еще взять моряков, если казна пуста? А как без флота удержать Сицилию, не пустить в Италию Филиппа, как вообще охранять италийское побережье?
36. (1) Положение было трудное, что делать – было неясно, все сидели в каком-то оцепенении. (2) Тогда консул Левин сказал, что должностным лицам должно подавать пример сенату, а сенат пусть подаст пример народу; этого требует более высокое их достоинство.
(3) «Если, – сказал он, – ты требуешь чего-то от нижестоящего, потребуй этого прежде всего от себя и своих близких – и все легче тебя послушаются: никакой расход не будет в тягость, если увидят, что любой именитый человек берет на себя еще больший.
(4) Мы хотим, чтобы у римского народа был вполне исправный флот и частные лица не отказывались выставить гребцов? Отдадим этот приказ прежде всего себе самим: (5) мы, сенаторы, завтра же отдадим в казну все наше золото, серебро и медные деньги – пусть каждый оставит лишь по кольцу себе самому, жене и детям, да буллу [719] сыну, да еще жене или дочери по унции [720] золота; (6) те, кто занимал курульные должности, пусть оставят себе серебряный конский убор [721] , и фунт серебра на солонку, и блюдо для приношения богам.
719
Булла – амулет (обычно в виде полого шарика), который носили на груди свободнорожденные дети.
720
Унция (мера веса) – 1/12 фунта; у римлян равнялась 27,29 г.
721
То есть бляхи на сбруе, так называемые фалеры.
(7) Остальные сенаторы оставят себе только по фунту серебра да медных денег по пять тысяч ассов на каждого отца семейства. (8) Все прочее золото, серебро и медные деньги отнесем сейчас же триумвирам, ведающим казной, не дожидаясь сенатского постановления. Пусть добровольные пожертвования побудят соревноваться в помощи государству сперва всадников, а потом и остальной народ.
(9) Мы, консулы, много толковали между собой – другого пути нет, с помощью богов мы и пойдем им. Будет государство цело, оно охранит и состояния частных лиц; пренебрежем государственным – не сбережем и своего».