Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
— Отменные качества… Итак, изменилось ли твое мнение после его возвращения?
— Да, командир, — уверенно ответил Малх. — Он переменился. То, что выдала ему судьба, сломило бы многих юных парней, но не Ганнона. Теперь он мужчина.
— Ты уверен?
— Совершенно, командир, — выпалил Малх, бесстрашно встретив взгляд командующего.
— Отлично. Через час снова будь здесь, вместе со своими сыновьями. Пока всё, — закончил Ганнибал, повернувшись к Магарбалу.
— Благодарю, командир.
Сияя от радости, Малх отдал честь и покинул палатку.
Когда
— Что он может хотеть от младшего командира, такого как я?
— Не могу сказать, — спокойно ответил Малх.
У Ганнона завязало узлом живот.
— Сафон и Бостар тоже будут?
— Будут.
Ганнона это ничуть не утешило. Может, он что-то неправильно сделал?
— А теперь я тебя оставлю, — произнес Малх. — Будь на месте через полчаса.
— Да, отец.
Обуреваемый множеством мыслей, Ганнон принялся поспешно начищать новый шлем и нагрудник. И не прекратил до тех пор, пока не стало жечь огнем руки. Натер салом до блеска кожаные сандалии и быстро побежал в палатку Малха, где у отца было большое бронзовое зеркало. Хорошо хоть, самого отца тут нет. Посмотрев на свое отражение, скривился.
— Сойдет и так, — наконец безо всякого удовлетворения пробормотал он.
По дороге в шатер Ганнибала Ганнон был очень рад, что ни один из воинов, находившихся в лагере, не обратил на него никакого внимания. И лишь тогда когда он был уже у полога, его наконец остановили охранники скутарии.
— Назови имя, звание и причину посещения! — рявкнул командир часовых.
— Младший командир ливийской фаланги Ганнон. Явился по приказанию командующего, — выпалил Ганнон и сморгнул, готовый к тому, что ему скажут исчезнуть с глаз долой.
Вместо этого командир кивнул:
— Тебя ожидают. За мной.
Спустя мгновение Ганнон оказался в большом шатре, в котором было совсем немного вещей. Кроме стола и нескольких стульев с обитыми шкурами спинками, тут была только стойка с оружием. Ганнибал был здесь, его окружали командиры. Среди них были его отец и братья.
— Командир! Младший командир ливийской фаланги Ганнон прибыл! — проревел командир часовых.
Юноша покраснел до корней волос.
— Добро пожаловать, — с улыбкой произнес Ганнибал, повернувшись к нему.
— Благодарю, командир.
— Все вы знаете про пропавшего сына Малха? — спросил Ганнибал. — Что ж, вот он.
Ганнон смутился еще сильнее, когда старшие командиры окинули его с головы до ног. Заметил, что Бостар ухмыляется, а вот Сафон, напротив, выглядел так, будто проглотил осу. Ганнона снова охватила досада. И почему он так себя ведет?
Ганнибал по очереди оглядел братьев.
— Наверное, вы удивлены, зачем это я вызвал вас нынче утром?
— Да, командир, — хором ответили они.
— Я объясню причину в свое время, — сообщил Ганнибал, не сводя внимательного взгляда с Ганнона. — Ты, без сомнения, слышал о тяжелых потерях, которые мы понесли при переходе через Альпы?
— Безусловно, командир.
— С тех пор нам не хватает не только воинов, но
— Да, командир, — ответил Ганнон.
«К чему это ведет Ганнибал», — подумал он.
Заметив его смущение, командующий улыбнулся.
— Я назначаю тебя командиром фаланги, — наконец сообщил он.
— Командир?.. — с трудом выдавил из себя Ганнон.
— Ты меня слышал, — отрубил Ганнибал. — Это огромный прыжок в звании, понимаю, но твой отец убедил меня, что, пройдя невероятные испытания, ты вернулся к нему настоящим мужчиной.
— Я… — Взгляд Ганнона заметался между Малхом и Ганнибалом. — Благодарю, командир.
— Как тебе известно, фаланга состоит примерно из четырех сотен человек, но сейчас едва ли там наберется больше двух. Одна из самых ослабленных частей, но ее воины — ветераны, и они хорошо тебе послужат. И, после перенесенных тобой тяжких испытаний, я многого от тебя жду.
— Благодарю, командир, — повторил Ганнон, четко осознавая только что свалившуюся на него огромную ответственность. — Это огромная честь для меня.
Бостар подмигнул, но Ганнон с раздражением заметил, как Сафон опять скривил рот.
— Хорошо! — заявил Ганнибал. — А теперь о причине, побудившей меня сегодня собрать вас. Как вы, вероятно, знаете, с тех пор как мы отправили римлян со всеми их пожитками за Требию, никаких боев не было. И вряд ли будут в ближайшем будущем. Они знают, что наша кавалерия во много раз превосходит их количеством, да и в пехоте у нас большой перевес. С нашей точки зрения, атаковать врагов в их лагере бессмысленно. На ограниченном пространстве преимущество, которое дают нам наши конники, будет сведено к минимуму. Римляне тоже это знают, поэтому эти безродные ублюдки очень рады возможности преградить нам путь на юг и ждать подкреплений. Мы можем дожидаться, пока прибудут эти войска, но меня не радует сидеть на месте без дела. Магарбал? — Ганнибал повернулся к командиру кавалерии.
— Благодарю, командир, — ответил тот. — Чтобы приободрить врага и подбить его на то, чтобы послать через реку своих воинов, мы сделали вид, что наши всадники обленились. Хотите знать, как?
— Конечно, командир, — с нетерпением ответили трое братьев.
— Мы не появляемся на нашем берегу Требии вплоть до позднего утра и всегда уходим до темноты. Поняли?
— Ты хочешь, чтобы они попытались выслать ночной патруль? — спросил Бостар.
— Точно, — с улыбкой подтвердил Магарбал.
Ганнон почувствовал, как его охватывает возбуждение, но не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы задать вопрос.
Сафон сделал это за него.
— Что еще, командир?
В разговор снова вступил Ганнибал:
— У Магарбала пять сотен нумидийцев, на постоянной позиции в лесу, в миле от главного брода через реку. Если римляне клюнут на нашу наживку и вышлют патруль, им придется проехать мимо наших всадников. Когда нумидийцы набросятся на них со спины, мало кто из этих псов сможет сбежать, но я уверен, что некоторым это удастся сделать. И тут за дело возьметесь вы и ваши ливийцы.