Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
Во внутреннем дворе они увидели Фабриция и Квинта. Отец и сын настороженно стояли друг напротив друга. На них были простые туники, подвязанные поясами, а в руках зажаты деревянные мечи и круглые кавалерийские щиты.
Увидев Атию и Аврелию, они остановились.
Фабриций поднял меч, приветствуя Атию, и она улыбнулась.
— Наконец-то, — шутливо сказал Квинт.
Аврелия изо всех сил старалась выглядеть воодушевленной. Это действительно лучше уроков музыки, сказала она
— Вот я и здесь, — сказала девушка брату.
Квинт поглядел на отца.
— Готов?
— Если готов ты.
Они начали сходиться, подняв мечи. Лезвия с глухим стуком ударились друг о друга. На мгновение оба замерли, выжидая, кто первым пойдет в атаку.
Атия хлопнула в ладоши.
— Принеси какого-нибудь фруктового сока, — приказала она Ганнону, показав пальцем, где находится кухня.
С трудом оторвав взгляд от начинающейся схватки, юноша взглянул на нее.
— Да, госпожа.
Он двинулся медленно и размеренно, как полагалось рабу. К счастью, это давало ему возможность еще немного понаблюдать.
Квинт начал первым. Он взмахнул гладием, уводя меч отца вниз. Продолжая движение, отвел правую руку назад и сделал выпад, целясь противнику в грудь. Фабриций мгновенно принял удар на щит и с усилием перевел меч Квинта вверх. Это открыло правую подмышку Квинта для атаки. Зная, что отец обязательно атакует в уязвимое место, юноша резко крутанулся влево и отступил на несколько шагов. Но Фабриций преследовал его, как бросившаяся в атаку змея. Несмотря на яростную атаку, Квинту все-таки удалось отбиться.
— Неплохо, — прокомментировал Фабриций через некоторое время, отходя назад. Они остановились, чтобы перевести дыхание, и возобновили бой.
К радости Квинта, первая кровь была за ним. Это получилось благодаря неожиданному столкновению щит в щит, что дало ему возможность сделать удар по дуге, в обход щита. Острие запуталось в тунике Фабриция на его левом боку. Несмотря на то, что меч был деревянным, он пробил в тунике изрядную дыру и рассек кожу, скользнув по ребрам. Фабриций взревел от боли и отшатнулся. Зная, что сейчас боль не позволит отцу быстро поднять меч, Квинт ринулся следом, чтобы завершить атаку.
— Ты в порядке?! — вскричала Аврелия.
Фабриций не ответил.
— Продолжаем, — рыкнул он Квинту. — Думаешь, сейчас добьешь меня?
Уязвленный, сын вскинул меч и бросился вперед. Когда он был всего в шаге от отца, сделал обманный удар справа, потом слева. На возврате меча нанес рубящий удар в голову Фабрицию, и тот едва успел отбить его. Вскрикнув от радости, Квинт начал теснить отца, пытаясь закрепить успех. Но Фабриций застал его врасплох, так быстро отойдя назад, что Квинт потерял равновесие и упал. Фабриций тут же крутанулся и приложил острие меча к шее Квинта.
— Готов, — спокойно сказал он.
Взбешенный и пристыженный юноша встал на ноги.
— Что глазеешь?! — заорал он. — Иди занимайся своим делом!
Пригнув голову, чтобы скрыть гнев, карфагенянин пошел в сторону кухни.
— Не срывайся на рабе! — крикнула Аврелия. — Он ни в чем не виноват.
Квинт возмущенно поглядел на сестру.
— Остынь, — сказал Фабриций. — Ты проиграл потому, что слишком уверился в своей победе.
Лицо Квинта побагровело.
— А до того ты очень хорошо справлялся, — успокоил его отец. Стоящая поодаль Атия согласно закивала. — Если бы ты выбрал момент правильно, у меня бы не было шансов, — добавил Фабриций, поднимая левую руку и показывая Квинту длинный кровавый след у него на боку. — В бою даже такая царапина делает воина медлительнее. Помни об этом.
— Обязательно, отец, — ответил Квинт, радостно улыбаясь.
В этот момент появился Ганнон с полированным бронзовым подносом в руках. На нем стоял красивый стеклянный кувшин и четыре чашки в том же стиле. Увидев его, Квинт повелительно махнул рукой.
— Неси сюда! Пить охота, — сказал он.
«Самодовольный засранец», — подумал Ганнон, выполняя приказ.
Фабриций дождался, пока не выпьют по глотку все остальные, а затем поднял чашу.
— Тост! За Марса, бога войны. Пусть его щит всегда укрывает нас обоих.
Закрыв свои уши от молитвы чужим богам, Ганнон безмолвно вознес молитву Баал Сафону, карфагенскому богу войны. Пусть он приведет Ганнибала к победе. Над Сагунтом. И над Римом.
Допив сок, Фабриций дал Ганнону знак, чтобы тот снова наполнил его чашу. Нахмурился, узнав его.
— Совсем поправился? — спросил он.
— Почти совсем, господин, — ответил Ганнон.
— Хорошо.
— Я поразилась тому, что Аврелия сама следила за его выздоровлением, — сообщила Атия. — Он пока не готов к работе в поле, но я не вижу причин, почему бы Юлию не взять его на работу на кухне.
— Правильно. Тогда пусть возвращается в свою комнатушку.
Аврелия уже было открыла рот, чтобы возразить, но Фабриций поднял руку.
— Он, конечно, не лошадь, — жестко сказал он, — но свое стойло ему необходимо. И надо снова надеть на него кандалы.
Увидев сомнение на лице Ганнона, Фабриций смягчился.
— Слушайся приказов, и Агесандр тебя не тронет. Даю тебе слово.
Ганнон принялся бормотать благодарности, но в его голове бурлили мысли. Без сомнения, Агесандр затаил на него злобу. Ему придется все время быть настороже. Не раздумывая, Ганнон остался на месте, рядом с семьей римлян.
Спустя мгновение Квинт поглядел на него, и их взгляды встретились. «С каким удовольствием я бы сразился с тобой на мечах! — подумал Ганнон. — Проучил бы тебя». Губы молодого римлянина скривились, будто он прочел его мысли.