Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
Склонившись так, чтобы Квинт не видел угрюмого выражения его лица, Ганнон повиновался. «Будь проклят этот римлянин и его самодовольство, — подумал он. — Надо было просто сбежать». Но в нем все еще жила гордость. Долг — он и есть долг.
Квинт и Аврелия ухитрились еще три раза прогуляться на поляну, пока спустя неделю не вернулся Фабриций. Атию так обрадовали полные корзины грибов, что Квинт убедил ее каждый раз отпускать с ним и сестрой нового раба. Ганнон с радостью подчинился. Аврелия вела себя доброжелательно, да и Квинт постепенно
Хотя возвращение Фабриция домой и означало, что их тайные прогулки прекращаются, Ганнон с радостью узнал, что хозяин скоро снова вернется в Рим. Подслушивая разговоры семьи во время подачи еды, он узнал, что дебаты в Сенате по поводу Ганнибала идут постоянно. Некоторые фракции предлагали начать переговоры с Карфагеном, другие же требовали немедленного объявления войны.
— Это дело привлекает куда больший интерес, чем дочка благородного гражданина из сельской местности на выданье, — признался Атии Фабриций.
Аврелия едва смогла скрыть радость, но мать поджала губы.
— Никого подходящего не нашел? — спросила она.
— Нашел, предостаточно, — попытался успокоить ее Фабриций. — Просто на это нужно время, вот и все.
— Я хочу знать самых лучших из них, — заявила Атия. — Могу написать их матерям, какие из них еще живы. Устроить встречу.
— Хорошая мысль, — кивнув, согласился Фабриций.
«Пусть это продолжается целую вечность! — взмолилась Аврелия. — А я тем временем буду тренироваться с Квинтом». Для нее было истинным счастьем почувствовать, с какой легкостью она овладевает искусством боя на мечах. Ей хотелось тренироваться как можно чаще, пока это еще возможно.
А вот реакция брата была совершенно противоположной.
— Когда ты вернешься? — мрачно спросил он отца.
— Не знаю. Может, это займет недели. К Сатурналиям точно буду дома.
— Но до них не один месяц! — в ужасе воскликнул Квинт.
— Ну, не до скончания веков, — ответил Фабриций, хлопнув его по плечу. — В любом случае весной ты уже начнешь учиться в армии.
Квинт хотел было возразить, но вмешалась Атия.
— Дела твоего отца куда важнее, чем твои тренировки с гладием. Будь рад, что он хоть сейчас с нами.
Квинт неохотно умолк.
Наклонившись друг к другу, их родители начали о чем-то тихо переговариваться.
«Наверное, о потенциальных женихах, — с яростью подумала Аврелия и толкнула Квинта ногой под столом. — Сможем чаще ходить на поляну тренироваться», — сказала она брату одними губами. Когда тот приподнял брови, она повторила и изобразила рукой выпад мечом.
Квинт наконец-то понял, и печаль на его лице сменилась радостью.
Ганнон лишь надеялся, что Квинт и Аврелия продолжат брать его с собой. Пока он с ними, Агесандр ничего ему не сделает. Кроме того, прогулки ему
— Неужели ты думаешь, что это хорошая мысль? — спросила Атия, когда дети ушли.
— Что ты имеешь в виду? — скорчив мину, спросил в ответ Фабриций.
— Ты же сам сказал, что сейчас никто из подходящих семей не ищет себе невесту.
— И?
— Может, подождать месяцев шесть или даже год?
Фабриций нахмурился еще сильнее.
— А какой в этом смысл? Только не говори, что ты передумала.
— Я…
— Так и есть!
— Ты помнишь, Фабриций, причину, по которой мы с тобой поженились? — тихо спросила она.
— Конечно помню, — ответил тот, и на его лице мелькнуло виноватое выражение.
— Тогда, наверное, очень удивительно, что я не без труда решилась на то, чтобы заставить Аврелию выйти замуж по договоренности, против ее воли?
— Мне это тоже нелегко далось, — возразил Фабриций. — Но ты знаешь, почему я так поступаю.
Атия вздохнула.
— Я пытаюсь возвысить нашу семью. Но не смогу сделать это с тем огромным долгом, который висит у нас на шее.
— Ты всегда можешь попросить о помощи Марциала.
— Может, я и должен заимодавцу из Капуи тысячи дидрахм, но гордость у меня еще осталась! — возразил Фабриций.
— Он не станет думать о тебе хуже из-за этого.
— Плевать! Я больше в глаза ему смотреть не смогу!
— Ты же не проиграл деньги в кости или на гонках колесниц! Средства понадобились тебе из-за той ужасной засухи, два года назад. Нет никакого позора в том, чтобы сказать ему, что у нас нечего было продать.
— Марциал не селянин, — с грустью заметил Фабриций. — Он бы понял, если бы у меня были проблемы с домом, но это…
— Ты можешь попытаться, — проворковала Атия. — В конце концов, он же твой старый товарищ.
— Хуже нет, чем брать взаймы у друзей. Я этого не сделаю, — жестко поглядев на жену, сказал Фабриций. — Если мы не хотим в течение следующей пары лет потерять виллу, нам остается только выдать Аврелию за мужчину из богатой семьи. Сам по себе этот факт заставит заимодавца держаться от нас подальше.
— Возможно, но деньги от этого из воздуха не появятся.
— Нет, но если боги будут милостивы, я снискаю на предстоящей войне больше признания, чем на предыдущей. А когда она кончится, получу пост местного магистрата.
— А если нет?
Фабриций моргнул.
— Тогда он достанется Квинту. При надлежащей поддержке он легко выслужится до трибуна. А ежегодное жалованье на этом посту такое, что наши долги покажутся каплей в море. — Наклонившись, он уверенно поцеловал жену. — Понимаешь? Я все уже обдумал.
У Атии больше не было сил возражать. Она не могла заставить Фабриция пойти к Марциалу и не могла придумать другого плана. Женщина храбро улыбнулась, стараясь не думать о возможной неудаче. Что, если Фабриций не вернется с войны? Что, если Квинт не сможет получить пост трибуна?