Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
— Похоже, вам обоим надо побольше узнать о том, как определять характер людей, — назидательно произнес Малх. — Не все такие благородные, как ты, Бостар. И не всех подряд надо пытать, Сафон.
Оба брата внезапно принялись пристально разглядывать стоящий перед ними стол.
— Идите, отдохните немного, — снисходительно посоветовал отец. — Завтра нам предстоит трудный день.
По пути к спальням братья хранили молчание.
Оценка протяженности пути до селения авсетанов, полученная от проводника, оказалась вполне точной. После двух дней, проведенных в седлах, карфагеняне увидели в конце узкой глубокой лощины укрепленное поселение, где-то в полумиле от
— Уходите! — приказал Малх, одарив их долгим презрительным взглядом.
Все трое с испугом поглядели на командира.
— Вы меня слышали, — рыкнул Малх. — Или хотите немного пообщаться с Сафоном прямо здесь?
Дальнейших приказов не потребовалось; проводники в порыве благоразумия даже не заикались об оплате. Развернув мулов, они мгновенно поехали прочь.
— Похоже, мы идем прямиком в логово голодных волков, — пробормотал Малх, оглядывая обоих сыновей. — Что сейчас лучше всего сделать?
— Идти вперед и потребовать встречи с их вождем, — гордо заявил Сафон. — Как мы и делали во всех остальных поселениях.
— Мы не можем вернуться к Ганнибалу без информации, — признал Бостар. — Но и не следует бездумно класть головы на плаху.
Верхняя губа Сафона презрительно изогнулась.
— Ты что, боишься войти в эту, прости за выражение, деревню?
— Нет, — горячо возразил Бостар. — Просто говорю, что мы ничего не знаем об этих шлюхиных сынах. Если они настолько ненадежны, как сообщили нам проводники, ломиться туда, подобно бешеным быкам, чревато тем, что на нас бросятся изо всех щелей.
Сафон недоверчиво поглядел на брата:
— И что? Мы же посланцы Ганнибала Барки, а не какого-нибудь там засраного иберийского вождя!
Они гневно глядели друг на друга.
— Тихо! — прервал их спор Малх. — Как обычно, в словах каждого из вас есть доля истины. Если бы у нас было время, я бы посоветовал подстеречь одну из их охотничьих команд. Пара заложников была бы хорошим товаром для торговли, а с нее можно было бы начать переговоры. Но это займет не один день, а действовать надо сейчас. — Он глянул на Сафона. — Но не совсем так, как предложил ты. Надо попробовать более миролюбивый подход. Не забывай, если кошку погладить, меньше шансов, что она начнет царапаться и кусаться. Однако мы должны быть уверены в себе, иначе, как и кошка, они на нас обязательно набросятся.
Обернувшись к отряду, Малх изложил суть ситуации по-карфагенски и, в простых выражениях, по-иберийски. Особой реакции не последовало. Ливийцы и скутарии были отборными воинами, славившимися отвагой и преданностью. Если потребуется, они будут сражаться и умрут во имя Ганнибала, где бы и когда бы им ни приказали это сделать.
— Кто из вас лучше говорит на местном языке? — спросил сыновей Малх. Его небольшого знания языка обычно хватало, чтобы командовать воинами, но в опасной ситуации было необходимо свести к минимуму риск непонимания.
— Я! — тут же ответил Бостар. Хотя и он, и Сафон провели в Иберии почти одинаковое время, именно он больше освоился с быстрой и мелодичной речью местных племен.
Сафон согласился, неохотно кивнув.
— Тогда тебе и быть переводчиком, — решил Малх.
Бостар даже не стал пытаться скрыть довольную ухмылку.
Без дальнейших проволочек
Бостар почувствовал, как ему сжало живот. Искоса глянул на Сафона. Брат уже наполовину вытащил из ножен меч, но потом снова со стуком убрал его. Он тоже напряжен и беспокоится, понял Бостар. Единственным знаком, выдававшим чувства их отца, была его напряженная спина. Бостар поразился выдержке Малха. «Не показывай страха, — приказал он себе. — Они учуют его, как волки чуют добычу». Сделав глубокий вдох и выдох, он состроил каменное лицо. Видимо, подумав о том же, Сафон отпустил рукоять меча. Воины плотным строем шли следом — гарантия того, что если на них нападут, то прежде них умрут многие.
Малх ехал верхом прямо на толпу авсетанов. Ошеломленные его уверенностью и размером его коня, некоторые воины попятились. Но это не продлилось долго. Услышав гневный шепот товарищей, они снова шагнули вперед и угрожающе подняли оружие. Зазвучали угрожающие крики, но Малх не шелохнулся.
Как и большинство представителей иберийских племен, авсетаны были одеты как попало. Большинство с непокрытыми головами. Те, кому посчастливилось иметь немного монет, защищали головы шлемами из жил, бронзовыми, в виде чаши, или сборными, из трех металлических полос. У большинства из них имелись щиты, но тоже разной формы и размера: высокие и прямые, со скругленными углами, овальные, круглые с коническими металлическими умбонами. Все щиты были ярко раскрашены орнаментами из змей, ромбов или просто яркими цветными полосами. Но все авсетаны были хорошо вооружены. У каждого имелся, по крайней мере, один саунион, но у многих было и по два. Помимо этого, у каждого воина был либо кривой копис, либо типичный прямой кельтиберийский меч.
Малх повернул голову.
— Скажи им, кто мы и зачем здесь.
— Мы карфагеняне! — громко крикнул Бостар. — И пришли с миром.
Он постарался не обращать внимания на смешки, которыми встретили его вторую фразу.
— У нас послание для вашего вождя от нашего командующего, Ганнибала Барки.
— Никогда не слышал о таком хрене! — заревел здоровяк с черной бородой.
Его товарищи одобрительно заорали. Ободренный поддержкой, воин двинулся сквозь толпу. Из-под его бронзового шлема свисали длинные черные пряди грязных волос. Черная стеганая туника не могла скрыть мощных мышц на его груди и руках, а поножи из жил едва сходились на его мощных икрах, смахивающие на стволы деревьев. Он был так велик, что щит и саунион в его огромных кулачищах выглядели игрушечными. Воин презрительно поглядел на ливийцев и скутариев, а затем холодно перевел глаза на Бостара.
— Назови хоть одну достойную причину не убить вас всех, — прорычал он.
Остальные авсетаны тоже рыкнули и сделали шаг вперед.
Бостар напрягся, но усилием воли заставил себя крепко держать поводья. Краем глаза глянул на Сафона и обрадовался, что брат тоже сдержался и не схватился за меч.
— Проводник сказал правду, — одними губами прошептал Малх. — Скажи им, что у нас послание и подарки их вождю от нашего командующего. Его вождь не обрадуется, если сам не услышит этого.